Сложности - Кристен Эшли

Он посмотрел на Грету, и не только для того, чтобы сдержать надвигающуюся бурю от того, что раздавал приказы такой женщине как Лу, но заявил ей:

— А ты берешь на завтра выходной.

Грета поняла на него глаза.

— Нет.

Он придвинулся ближе и мягко проговорил:

— Детка, ты еле стоишь на ногах. Лу права. Тебе нужно заботиться о себе.

— Она права, как и Хикс, ты сама знаешь, — сказала женщина в кресле Лу. — Обычно с волосами не стоит тянуть, но, Грета, милая, твои девочки подождут тебя.

Грета продолжала смотреть на Хикса, игнорируя все слова, а затем просто попросила:

— Мы можем поехать в больницу?

Он усмехнулся.

— Конечно.

Грета отвернулась, закатив глаза. Хикс оглянулся через плечо и кивнул головой в знак прощания. И пока он выводил Грету на улицу, со всех сторон слышались прощания.

Он отвел ее прямо к Бронко и помог ей сесть на пассажирское сиденье. Заведя машину, он выехал задним ходом, после чего влился в движение, а потом спросил:

— Ты обедала?

— Да, — коротко ответила она.

Он вновь усмехнулся и спросил:

— Ты злишься на меня?

Ей потребовалась секунда, чтобы ответить, и она сделала это после того как она громко вздохнула:

— Нет, я просто устала и мне немного больно, поэтому я просто раздражена, что вы с Лу правы, но я не злюсь.

Он протянул руку, взял ее ладонь и положил себе на бедро.

— Хорошо. А теперь хочешь выслушать хорошие или плохие новости?

Он почувствовал ее взгляд, поэтому посмотрел в ее сторону, прежде чем сосредоточиться на дороге.

— Раз уж на то пошло, я хочу все новости, — ответила она.

— Ну, сказать, что судья не был в восторге от того, что в его округе на женщину напали на ее собственной кухне, значит сильно преуменьшить. Во время слушания о залоге он все это выложил засранцу. По сути, он сказал ему, заключить сделку или если дело дойдет до того, что ему надо будет объявить приговор, он даст ему максимум.

— О, боже мой, — вздохнула она.

Он бессознательно переместил свою руку на кончики ее пальцев, скользя по внутренней ее стороне, улыбаясь.

— Поэтому его адвокат образумился и сел за стол переговоров с нашим прокурором. К несчастью для этого мудака, прокурор получил все необходимое для заключения выгодной сделки, чем и воспользовался. Парень подписал соглашение, признающее, что он совершил три уголовных преступления. Они сняли обвинения во взломе и проникновении, чтобы сосредоточиться на преследовании и причинении вреда, потому что за преследование предусматривается такое же наказание, как и за взлом и проникновении. А обвинение в причинении вреда не позволит ему приблизиться к тебе, даже когда он выйдет на свободу. Не говоря о том, что прокурор хотел настоять на том, чтобы приговоры отбывались не одновременно. Это значит, он выпущен под залог в двадцать пять тысяч долларов, и у него есть неделя, чтобы привести дела в порядок, прежде чем он отправится в полицию отбывать по два с половиной года за каждое преступление. После освобождения его ждет год обязательного охранного ордера: ему не позволено приближаться к тебе больше чем на сто ярдов.

Она вздохнула, и ее пальцы сжались в его ладони.

— Пять лет?

— Он выйдет по УДО гораздо раньше, милая, но преследование и нападение тянут на двадцать лет каждое, и если судья Берефорд будет чувствовать себя злее чем сегодня, что произойдет если они созовут суд присяжных, он может реализовать свои обещания.

— О, боже мой… я о боже мой, это…

Она замолчала, чтобы рассмеяться.

Он повертел ее ладонь в своей руке и вновь положил себе на бедро, еще пару раз награждая себя взглядами на Грету, пока та смеялась.

Когда смех затих, он заметил:

— Как я понимаю, это тебя устраивает.

— Не думаю, что буду бояться находиться на своей кухне, — сказала она в ответ.

— Хорошо, — пробормотал он.

Она замолчала, но, в конце концов, тихо заметила: