Сложности - Кристен Эшли

Не могла я и сказать, что все прошло неудачно. Я была милой, но отстраненной, как и хотела Хоуп, хотя она вела себя точно так же. А Молли явно не давала Риду прохода, поэтому и он вел себя вежливо.

Но все равно было неловко. Хотя, похоже, Коринн этого совсем не чувствовала.

Я думала, что, как только все закончится, Хикс расслабится. Но он не расслабился.

Наступило третье февраля — восемнадцатилетние Шоу (можно было назвать эти дни тройным ударом Дрейков: Рождество, день рождения Коринн, потом день рождения Шоу). К счастью, день рождения Мэми приходился на третье июня, так что нас ждала небольшая передышка.

И снова это было знаменательное событие: его сын официально стал, по сути, мужчиной.

Хикс демонстрировал гордость, привязанность и не скрывал чувства на вечеринке по случаю дня рождения, которая, по просьбе Шоу, была разделена. Его отец, Энди, сестры и я вместе отмечали за ужином. Его мама со своей семьей устроила грандиозные выходные, после чего Шоу с девочками отправился к Хоуп на несколько часов, после чего мы поужинали и съели торт у Хикса дома. Так Шоу удалось разделить время с обоими родителями в этот знаменательный день.

Но с тех пор прошло уже две недели, а манера поведения Хикса не изменилась.

И теперь меня начало осенять, что Коринн становится женщиной, причем неизбежная угроза со стороны Мэми не слишком отставала (у нее начались месячные — еще один удар для Хикса, который уже не мог игнорировать тот факт, что его дети растут).

Однако в основном причина была в Шоу.

Дело было не в том, что он официально стал мужчиной. Дело было в том, что он намеревался стать тем, кем намеревался, и теперь все стало официально.

Через пару недель у Шоу была назначена встреча с Хиксом на призывном пункте морской пехоты.

И вот тут-то все и решится.

Каждый прошедший день приближал его к тому, что он потеряет своего мальчика, когда тот уйдет в морскую пехоту, а морская пехота возьмет на себя процесс превращения Шоу в человека, которым он станет.

Я понятия не имела, как улучшить положение Хикса, и, перебирая в уме варианты, поняла, что сделать это невозможно.

Он должен пережить все сам. Это было неизбежно. Он должен довести дело до конца, поддержать своего сына. А я тем временем должна просто быть рядом с ним, держать руку на пульсе и делать все, что в моих силах, чтобы Хикс выстоял.

Поэтому дело может быть в чем угодно. Хикс не скрывал свое понимание того, что его дети становятся старше и начинают жить своей жизнью, как и не скрывал своего желания, чтобы они делали это ответственно. Но еще он хотел, чтобы дети знали — они всегда будут детьми для него, и он будет рядом. С другой стороны, он скрывал (ото всех, кроме меня, хотя и не говорил открыто), что ему тяжело.

И я хотела, чтобы он открылся мне. Но я не хотела начинать с ним диалог на эту тему, если он справлялся самостоятельно или если он не хотел пока говорить об этом.

Хикс был коммуникабельным. Он делился. С ним не нужно было гадать. Если что-то было значимо для него, ты знал об этом. Но если он не был готов говорить, тебе приходилось ждать.

— Владельцы дома связались с моим агентом по недвижимости, — объявил он.

Этого я не ожидала.

— Да? — спросила я, когда продолжения не последовало.

— Их сын получил перевод. Он переезжает из Вирджинии во Флориду. У него уже есть ребенок, и жена снова беременна. Они будут жить в часе езды от него.

Я прижалась к нему, возбуждаясь.

— Правда?

Он усмехнулся, глядя на меня.

— Они просят о сделке.

— Они еще даже не испытали на себе полноценного лета Флориды с его сопутствующей влажностью, — заметила я, и мое волнение немного улетучилось.