Позднее счастье - Аида Богдан

— Самые обыкновенные, дружеские. Мы встретились через много лет и оба были приятно удивлены, насколько тесен мир.

— Да уж, тесен, не то слово. Хорошо, после того, как вы подвезли Татьяну Викторовну, заходили ли вы к ней в дом или сразу поехали обратно?

— Заходил, она пригласила меня на чай и я согласился.

— И как долго вы пили вместе чай? Час, два, или быть может больше?

— Я не засекал, знаете ли. Думаю, что меньше часа. И вообще, что за странные вопросы? Вы бы лучше искали её женишка, а не теряли время, беседуя со мной. Вы обращаетесь со мной, словно с преступником. Мало того, что взяли отпечатки пальцев, так ещё с какой-то целью полезли мне в рот, словно там есть что-то интересное. Неужто вы подумали, что я мог покусать бедную женщину?

— Следствие обязательно во всём разберётся, не отвлекайтесь, пожалуйста. Продолжайте рассказывать.

— Да я, в общем-то, всё уже рассказал.

— Скажите, а когда и с какой целью вы снова появились в деревне?

— И об этом я тоже уже говорил участковому. Тёща в больнице и моя жена за ней ухаживает, поэтому я и приехал, чтобы быть поближе к ним, из города ведь не наездишься. Услышал о несчастном случае и сразу же пошёл к Лукичу.

— То есть, в ночь смерти учительницы вы не приезжали?

— Нет, конечно, я в это время был в городе.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Да шут его знает, разве что соседи могли видеть, но это вряд ли, мы толком друг с другом не знакомы и почти не общаемся.

— Понятно. Тогда ответьте, зачем вы пытались убить свою родственницу?

— Что вы несёте? Я не пытался никого убить, мне это без надобности.

— А за что вас тогда задержали?

— Ума не приложу, я не сделал ничего плохого, просто пришёл проведать тётку жены и заодно хотел попросить её помочь по хозяйству, присмотреть за курами, пока тёща лежит в больнице. Постучал в дом, оказалось заперто, повернулся и сразу же ушёл.

— А почему назад пошли через задний двор?

— Дворами я пошёл, потому что так ближе, вот и всё. Не успел завернуть за угол, как на меня напал Савелий Лукич, заковал в наручники и бросил на землю, как куль с мукой или картошкой.

— Полноте, тётка вашей жены уже дала показания, в которых обвиняет вас в том, что вы ворвались в дом, вначале связали её, а потом пустили газ, решив умертвить, как единственную свидетельницу.

— Свидетельницу чего?

— Она узнала вашу машину, вы обогнали её на дороге как раз в ночь смерти учительницы, вашей давней знакомой.

— Полная чушь и ерунда, бабка из ума выжила, а вы принимаете её слова за чистую монету. Она никогда не любила мою жену и только поэтому хочет мне навредить. И вообще, если вам нечего предъявить, кроме бредней выжившей из ума старухи, требую меня отпустить.

— Почему же нечего? У нас имеется полная распечатка звонков с телефона вашей жертвы, которая ни с кем, кроме вас не общалась.

— Не смешите меня, у Зинаиды отродясь не водилось телефона, да и зачем мне с ней общаться?

— Не делайте вид, что ничего не поняли, распечатку звонков и сообщений мы сделали с телефона Татьяны Викторовны. Кроме того, следствию удалось установить, что на протяжении последних 6 месяцев, вы с погибшей состояли в близких отношениях и регулярно встречались на съёмной квартире. А также, нам стало известно, что это именно вы подарили телефон своей любовнице.

— Бред, ложь и клевета. Я больше не скажу ни слова без адвоката.

— Это как вам будет угодно. Звоните своему адвокату или мы предоставим вам общественного.

— Не нужен мне общественный, я человек далеко не бедный и в состоянии заплатить лучшему стряпчему. Вы ещё не поняли с кем имеете дело? Зря вы со мной связались, очень зря. Я, как помощник главы областной администрации, лицо неприкосновенное, и вы дорого заплатите за свои незаконные действия. Уже через пару часов вы будете ползать у меня в ногах и умолять простить вас.