Все началось со лжи - Клара Колибри

— В Калугу. Там, думаю, нас меньше всего ожидают увидеть. Хотя, сейчас вряд ли кому-то есть всерьез до нас дело. У них там забот должно хватать.

Он покосился на указатель «Обнинск» и свернул в сторону центральной его улицы. Я не поняла сначала, что ему понадобилось в этом городе, и почему не поехал прямо по шоссе до Калуги. Но потом заметила его интерес к кафе и сообразила, что решил здесь пообедать.

— Мне нужно подкрепиться, — подтвердил мои догадки своими словами и остановился рядом с вывеской ресторана. — Слишком много сил потратил на тебя сегодня, радость моя. Тебе тоже не помешает чего-нибудь съесть. И убери с лица это кислое выражение, не то придется дольше здесь задержаться и снять номер в одной из гостиниц. Ты этого хочешь, Киса?

После обеда настроение Макса улучшилось. Он вел машину без спешки, приоткрыл окно со своей стороны, посматривал по сторонам и комментировал понравившиеся ему пейзажи или архитектурные особенности проезжаемых нами населенных пунктов. Я радовалась за него, вспоминая старую поговорку: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. В нашем случае простая занятость наблюдениями окружающего отвлекала его от накопившейся агрессии. А чтобы она не выплескивалась, я была заинтересована, как никто другой. Вот так и протекал наш переезд в другой город: я помалкивала, уткнувшись в окно, а Макс разглагольствовал на разные темы, считая, что я всю ту чушь с благодарностью впитываю.

Ужинали мы уже в Калуге. Сняли номер в гостинице, забросили туда вещи и спустились на первый этаж, где располагался небольшой ресторанчик. После этого Макс пожелал прогуляться по вечернему городу. Я, конечно же, его сопровождала. Мы неспешно продвигались по улицам, а потом нашли приятное место, где имелись скамейки с красивым видом, и решили немного посидеть передохнуть. У меня была надежда, что смогу и дальше насладиться тишиной, раз Макс по большей части был задумчив и молчалив этим вечером. Но она не осуществилась, и, мало того, он опять решил заговорить о событиях этого утра.

Ему быстро надоело сидеть на лавке прямо, перевернулся в мою сторону и закинул руку на деревянную спинку так, чтобы легко мог дотянуться до моих волос. Сначала, и совсем недолго, он в молчании перебирал пальцами их пряди, а потом, уже второй рукой, отвел волосы от моего лица, чтобы лучше его наблюдать.

— Как бы я хотел проникнуть в эту хорошенькую головку, — скривил губы в усмешке. — Много лет уже держу тебя при себе, а так и не научился читать все твои мысли. Нет, многое мне стало в тебе понятно. Но я хотел бы знать все, все твои мысли до самой последней. Как думаешь, это станет возможным?

— Зачем тебе это? Это же скука смертная.

— Не скажи, Киса. В тебе всегда было полно женского коварства.

— Брось! Это не про меня.

— Нет, милая, я знаю, что говорю.

— Хорошо. Ты всегда прав. Только есть мнение, что женщина не должна быть прочитанной книгой. Что про это скажешь?

— Некоторые твои загадки выходят мне боком.

— Только не говори, что желаешь спокойной размеренной жизни.

— Это точно не про меня, — хохотнул и намотал на указательный палец прядь моих волос, да так, чтобы потянуть за них голову набок и заглянуть в самые глаза. — Люблю встряски и приключения, да такие, чтобы адреналин в крови зашкаливал, а в глотке перехватывало дыхание.

— Вот, видишь. А только что чуть ли не пожелал от них отказаться. Еще сказал бы, что решил выйти на пенсию, купить домик с садом и наслаждаться пением птиц или, скажем, плеском волн, если рядом было бы море или озеро.