Другой близнец - Рина Мирт

Он поколебался мгновение, прежде чем войти туда. Чтобы легче ориентироваться, он включил прикроватный ночник, так как солнце уже давно село. Комната и правда была табуирована. Никто сюда не входил. Всё осталось так, как было, когда она покинула спальню. Постель была кое-как застелена, а на неё брошена пижама и еще несколько вещей, которые Мия, видимо, выбирала, чтобы надеть в аэропорт. Прикроватная тумба, туалетный столик и стол для занятий были покрыты недельным слоем пыли.

Вместо того, чтобы искать подходящее место, чтобы оставить письмо, он принялся дотрагиваться до предметов мебели, представляя её здесь. Ему казалось, что в воздухе до сих пор висит запах её парфюма. Он медленно опустился на краешек кровати. Бен был напряжен, как струна, то и дело прислушиваясь к звукам за дверью. Тяжело будет объяснить своё присутствие в спальне приемной сестры. Он чувствовал себя так, словно попал в святая святых, куда чужакам вход воспрещен. По сути он вторгся в комнату Мии без разрешения. В её маленький мирок, огражденный от остального мира стенами личного пространства. Неважно, что она не живет тут уже два года.

Следы её недавнего присутствия вновь разожгли в нём бурю эмоций. В памяти вспыхнули мягкость её кожи и ощущение податливого тела в его руках. Прикосновение её губ. Он до самой смерти будет помнить её обнаженный образ в свете луны. Бен дотронулся до лежащей рядом одежды, оказавшейся пуловером. В свете ночника ему тяжело было разобрать его цвет. Он поднес к лицу рукав, вдыхая его аромат. Но ему этого оказалось мало, поэтому в следующий миг его нос был уже в подушке, хранивший слабый запах её тела.

«Понятно ведь, что это было ошибкой. Поэтому давай постараемся сделать вид, что ничего не было», — услышал он её голос в своей голове.

Бен резко отпрянул, поднимаясь с места. Сердце болезненно сжалось. А от своих действий хотелось биться головой о стену. Вроде уже смирился с ситуацией, зачем было трогать её вещи, воскрешая тот момент, когда она была его, в памяти? В конец разбитый он быстро вышел из её комнаты, чуть не забыв выключить ночник.

Оставив письмо у себя комнате, он спустился на первый этаж, откуда доносился бодрый голос Ливая.

Все трое играли в покер за круглым столом, предназначавшимся для праздничных трапез.

— А вот и наш солдат! — оповестил гость, увидев его первым. — Присоединяйся. Нам нужен четвертый игрок.

— Боюсь, я — пас, — буркнул Бен и направился в сторону кухни.

Утром он видел в холодильнике несколько банок пива, одна из которых сейчас стояла возле дяди.

— Ты голоден? — донесся участливый голос матери.

— Я разберусь! — ответил он ей. — Не отвлекайтесь.

— Давайте перерыв, — услышал Бен голос Ливая, прежде чем скрыться с банкой пива на заднем дворе; мужчина вышел к нему, спустя несколько минут.

Бен закатил глаза. Почему-то сейчас присутствие старого друга семьи было неприятным. Он хотел верить, что это из-за его настроения, а не из-за того факта, что он и мама теперь вместе.

— Ты не против, я закурю? — спросил мужчина.

— Нет.

Щелкнула зажигалка. Краем глаза Бен увидел выпускаемый Ливаем дым еще до того, как ощутил запах. Он понимал, что тот вышел не просто покурить. И вскоре смог в этом убедиться, но произнесенные мужчиной слова застали его врасплох:

— Я знаю этот взгляд.

Бен повернул голову, посмотрев на него. Ливай сделал тоже самое, выпуская струю дыма в сторону.

— Взгляд, который бывает у «неразделённой любви».

Бен вздрогнул, но не от холода, и медленно опустил глаза.

Ливай слегка покивал сам себе, поджав губы.

— Мой тебе совет, — продолжил он спустя долгую паузу, — лучше броситься в огонь, чем думать «а что будет, если…»

Он затянулся:

— Иначе вся жизнь может пройти. Не будь, как я. Лови мгновение пока молод. Для себя. Для брата, что ушел молодым. Не бойся ничего.

— А что, если я уже поймал мгновение? — ответил ему Бен.