Цугцванг - Ария Тес

Он отстраняется также быстро, как появился, пихает меня в затылок сильно, так что я падаю и бьюсь головой о мягкое сидение, но не обращаю на это внимание. Я в панике — с меня сдирают брюки грубо и бескомпромиссно, отвешивают очень ощутимый шлепок по заднице и берут за загривок, как нашкодившего котенка.

Не знаю, чего теперь мне ожидать. Страшно. Я уже даже представляю, как буду ехать голая, но, похоже, планы поменялись. Максимилиан сжимает мои руки одной своей, второй вырывает ремень безопасности и накручивает на запястья. Я кусаю губу и молчу, больше не шевелюсь, позволяю. Даже не сопротивляюсь, когда железная штучка щелкает внутри черной коробочки, лишь вздрагиваю от сильного удара двери.

У меня снова закончились силы, и хватило меня лишь на пару судорог и одной невнятной попытки сбежать — это все, и это жутко грустно…

Я смотрю на свои голые коленки, когда дверь с водительской стороны открывается. Салон лишь на миг наполняется холодом, и лучше бы им, чем его запахом, потому что против холода есть средства, а против последнего нет. Я тихонько выдыхаю, смиренно ожидая, что еще он скажет. Ответ — ничего. Он ничего не собирается мне говорить, только свалить отсюда побыстрее. Правда прежде, чем коснуться руля, Максимилиан вытирает кровь Вадика со своих рук о мою одежду.

«Очень мило…» — слабо ворочаюсь внутри, но я действительно всё, поэтому отворачиваюсь к окну да и только.

Нормальный человек бы разозлился и оскорбился, гордость бы бесновалась, наверно, но я походу не отношусь больше к этой категории людей. Я просто молчу и стараюсь не думать о том, что будет дальше…

Глава 5. Клетка-52. Амелия

18; Ноябрь

Чувствую, что меня толкают в плечо, и медленно разлепляю глаза, как раз в тот момент, когда перед лицом появляется крупная ладонь, щелкающая пальцами.

— Просыпайся, малышка.

Резко отстраняюсь, врезавшись в стекло головой, что, конечно же, смешит Максимилиана. Он смотрит на меня устало-снисходительно, после закатывает глаза и выходит из машины, а я не могу поверить, что заснула…

«Рядом с врагом! И где я теперь?!»

Придвигаюсь ближе к лобовому стеклу и понимаю, что в еще больше ловушке, потому что это всего лишь подземный паркинг, а не улица.

Я не знаю, где нахожусь…

Становится страшно, и я жадно разглядываю серые стены, ряды дорогих машин, чтобы выловить из кучи шелухи хотя бы одну зацепку — ничего. Здесь ничего нет, и я просто в заднице!

«Чертова вечная усталость…» — по комичному устало вздыхаю и снова откидываюсь на спинку сидения. Я так вымотана, что даже не могу нормально разозлиться, и даже больше! Мне снова хочется заснуть, а лучше завернуться в свое одеяло, как в кокон, и спрятаться от всего этого безумия…

Прикрываю глаза, но сразу их распахиваю, реагируя на шум: моя дверь резко открывается и в меня летит куртка вместе с сухим.

— Одевайся.

На пол гулким грохотом падают черные, короткие угги, а я медленно моргаю, потому что не могу достаточно быстро реагировать на происходящее. Снова приходит чувство севшей батарейки, и даже его цык не помогает делу.

— Амелия, если ты сейчас не оденешься, пойдешь так.

Понимаю, что он не шутит. Не хочется мне идти босой по парковке, поэтому я заторможенно поворачиваюсь и всовываю ноги в пушистые, модные ботинки, а потом пытаюсь встать. Рука соскальзывает, и я снова падаю обратно, чем окончательно лишаю всякого терпения господина Александровского. Он хватает меня за локоть и вытаскивает из машины так резво, что я почти теряю равновесие, вовремя схватившись за его пальто. Сразу отдергиваю руку, как от огня, на что получаю веселый смешок и ничего больше. Ему плевать, моя реакция только забавляет. Захлопывает дверь, пока я тру глаза одной рукой, пихая другую в рукав. Зеваю. Максимилиан натягивает на меня куртку сам, а когда поворачивает к себе лицом, "шутит".