Цугцванг - Ария Тес

Снова он это делает! Читает мысли так просто, чему я уже, правда, и не удивляюсь совсем. К тому же тот факт, что это их семейный особняк, означает отсутствие здесь любых намеков на бордель, а значит, что можно расслабиться. Это я и делаю, но лишь на миг, потому что потом понимаю еще кое что: его отец может быть тоже здесь. Неосознанно цепляюсь за его футболку и озираюсь, получая еще один веселый смешок.

— Нет, его здесь нет.

Я резко смотрю на Максимилиана, который в свою очередь мне не отвечает намерено. Он издевается, недолго, но все же издевается, пока мы спускаемся по лестнице. Тогда мне приходит идея надавать на левое плечо, чтобы уколоть в ответ, но падения с высоты его роста на ступеньки не кажется такой уж заманчивой идеей. Я только тихо цыкаю и смотрю на огромную, хрустальную люстру, которая свисает аж с третьего этажа! Она похожа на водопад, а на кончиках «струек» подсвеченные, маленькие цветочки. Это выглядит очень красиво, потрясающе и элегантно, как будто живые светлячки.

— Мама заказала эту люстру во Франции, когда мне было пять.

«Кажется, меня поймали…» — смущенно отвожу взгляд, уставившись на свои ногти, получаю еще один смешок.

— Это, кстати, вторая. Первую я…эм…случайно разбил.

«А-га, охотно верю, что «случайно»…»

— Он сюда не ездит, — снова возвращается к теме, чем заставляет меня коротко, но взглянуть на себя.

Максимилиан отвечает также, потому что, кажется, ему и самому не нравится говорить на эту тему.

— Этот дом он построил для нее на первую, крупную выручку. Теперь он его ненавидит, а для нас это что-то вроде укрытия. От него.

Мы заходим на просторную кухню. Нет, не так. Кухня просто огроменная! По-хорошему, такие бывают только в ресторанах, потому что здесь могут готовить сразу человек двадцать!

«Ну или в домах миллиардера, судя по всему…»

Наверно днем она выглядит еще лучше, но и сейчас очень красивая в теплом свете настенных бра. Я сразу подмечаю кое что — как будто меня перенесло в маленькую Италию. Вроде и нет ничего характерного, а у меня именно такое стойкое ощущение. Фасады светлые, с фигурными, резными деталями. Стены белые, но лишь у потолка, потому что дальше характерная плитка с итальянским узором. В углу самая настоящая печь, выложенная кирпичом и со стопкой дров под стеклянным экраном. Мне вдруг дико захотелось пасту, что тут же подтвердил живот, стоило только представить, как тянется моцарелла.

Спасибо, что ему хватает такта не комментировать. Максимилиан усаживает меня на стул, и пусть я вижу только слабую улыбку, все равно краснею и прячу глаза. Это остается не замеченным и снова без колких комментариев, вместо того он уходит вглубь кухни, а возвращается через пять минут, когда я уже справилась со смущением. Передо мной появляется огромная тарелка с ароматной пастой, и я даже не хочу это комментировать. Он, конечно же, снова блистает своей проницательностью, к тому же прекрасно знает, как я люблю макароны и креветки…

— Мне надо отойти и позвонить. На случай, если захочешь что-то еще, холодильник в твоем распоряжении. Если закончишь раньше, подожди меня здесь.

Я слегка киваю, наверно меня подкупает, что говорит он тихо, словно страшась разрушить такой хрупкий мир. Максимилиан стоит еще пару мгновений, уперев пальцы в стол, и, кажется, хочет еще что-то добавить, но вместо того разворачивается и уходит. Странно, но я чувствую разочарование, а не облегчение. Наверно, я просто сама слишком устала от постоянного стресса и войны, тем дороже эта ночь с коротким, но блаженным спокойствием…

***