Цугцванг - Ария Тес

Нет, ну конечно "не пробивает", он все-таки не Халк, хотя вмятина значительная. Тут то что-то внутри меня и начинает ворочаться и соображать, правда поздновато как-то. Он также резко прижимается ко мне лбом и начинает орать, что, конечно, стремно, но тот факт, что он лупит по стенке кулаком снова и снова, куда стремнее.

Я холодею, смотрю на него во все глаза, стараюсь не дышать, но меня уже не спасут простые уловки из животного мира. Не в этот раз! Внезапно отстранившись, он снова хватает меня за руку и тащит к лестнице. Скажу честно, что сейчас я понимаю всю разницу, потому что после «заговора в погребе» он скорее провожал меня до комнаты, а вот теперь это совершенно точно «тащит». Из-за каблуков я не успеваю, падаю, Максимилиан не замечает будто, продолжает нестись к лестнице. Поднимает очередным рывком, пихает к ступенькам, когда я снова падаю, поднимает жестко и совершенно не заботясь о том, что я почувствую — ему плевать на это. Когда наконец надоедает «груз» в виде моей персоны, он и вовсе закидывает меня себе на плечо. Я пытаюсь отпихиваться, что-то вроде «отбиваться», но мне реально страшно, и что-то внутри как будто шепчет — лучше ничего не делай. Лучше просто молчи. Лучше не провоцируй. Будет хуже. Хуже. Хуже. А куда хуже то? Сердце жестко стучится в груди, и я совершенно точно не знаю, как в итоге все будет, но снова наивно надеюсь, что как днем он просто уйдет. Очень зря. Очень-очень зря. Наивно и глупо, я бы даже сказала.

Дверь Максимилиан выносит с ноги, закрывает за нами с размахом и таким хлопком, что его картина в рамке рядом с косяком падает и разбивается. Ему насрать, а я плыву. Кажется из-за адреналина, выпитая текила подействовала как-то слишком быстро и странно, так что я, если честно, мало что понимаю. До сих пор вроде пытаюсь его отпихнуть внезапно ослабевшими руками, и не сразу осознаю, что уже на земле и даже больше: мы в оба в душевой кабине. В следующий миг меня ошпаривает ледяная вода, и я начинаю визжать и рваться наружу, куда, естественно, никто и не собирается меня отпускать. Максимилиан с силой прижимает меня к стене так, чтобы я находилась точно под потоком воды, который кусает, жжет и пробирает до костей. Это дико, ужасно, но и в этом есть свой плюс — ватность уходит, а я начинаю соображать. Луплю его по мокрым рукам, груди, пару раз даже вроде как достаю до лица, но это не дает мне никаких возможностей вырваться, потому что хватка его не ослабевает ни на секунду.

Весь этот ужас продолжается, наверно, вечность, если не две, но наконец вода выключается, и я могу дышать. Делаю это часто, мелко дрожу, и снова не получаю и секундочки на то, чтобы прийти в себя. Каменные лапы вырывают из кабины и снова куда-то тащат, и уже в комнате жестко толкают. Я падаю на пол, на мягкий ковер, ударяюсь плечом об основание кровати и шиплю от боли, правда сразу же о ней и забываю, когда вижу его.

Максимилиан стоит точно передо мной, и вид его пугает. Не знаю, чем я думала внизу, теперь я просто в ужасе. Глаза стали темными, и это никакой не предрассветный лес с дымкой густого тумана, а самый настоящий ночной. Опасный. Ноздри раздуты, на шее вена пульсирует так сильно, что я даже с такого расстояния это вижу. Его и самого как будто немного раздуло. Широкая грудь, облепленная мокрой рубашкой, часто вздымается, плечи стали шире, да и сам он явно больше. Но даже не это все пугает по-настоящему сильно, а взгляд. Он едва ли осознанный, скорее полностью отключенный от сознания, полный ненависти и ярости, огненный и наполненный до краев…похотью? Я не могу разобраться. Не понимаю, а тупо смотрю на него, не шевелясь. Только когда его руки опускаются к пряжке ремня, утверждаюсь.

«Именно так, родная, именно так…» — шепчет в голове, и вторит он сам, расстегивая пряжку.