Глубже - Робин Йорк

Это почти заставляет ее улыбнуться. Я вижу, как дергаются ее губы. Она решает не допускать этого, но подергивание губ — хороший знак, так что я продолжаю.

— Послушай, я не хотел тебя будить. Я бы пришел раньше, но я был в ресторане, и там была одна пара, которая пришла прямо перед десятью и осталась на чертову вечность, так что это было самое ближайшее, когда я смог прийти. Наверное, мне следовало прийти завтра, но…

… но я больше не мог этого выносить.

… но мне нужно было увидеть тебя.

… но как только я принял решение, мне не хотелось ждать даже на четыре секунды дольше, чем нужно.

— Я принес тебе розы. — Я протягиваю ей их, единственный подарок, который я ей когда-либо дарил, кроваво-красные и, надеюсь, не такие дрянные, чтобы они ей понравились.

— Вижу.

Я жду, что она скажет что-нибудь еще, объяснит, что мне делать. Она трет лицо руками, я сотни раз видел, как она делает это в пекарне, чтобы проснуться.

— Ладно, — говорит она. — Хорошо, Мистер-Внезапно-Я-Открытая-Книга. Откуда ты родом?

— Из Орегона.

— Какой город, тупица.

— Ил.

— Ты из местечка под названием Ил?

— Да.

— Где это?

— Это недалеко от Кус-Бей, который находится на берегу океана. Кус хорошенький, к ним приезжают туристы. Ил находится дальше вглубь материка. Это что-то вроде… дыры. В нем нет ничего особенного.

— У тебя есть родители или ты продукт спонтанного зарождения?

Она дразнится, но не совсем. Моя семья — больное место между нами, и она лезет прямо в него.

— У всех есть родители, Кэр.

— Не забудь, — говорит Бриджит откуда-то из темноты, — ты в любой момент можешь захлопнуть дверь, прищемив ему ногу.

Я подумываю о том, чтобы отдернуть ногу, но рискую.

— У меня есть мама. Моего отца… нет рядом. Большую часть времени. Что гораздо лучше для всех участников. Он… плохие новости.

Она встречается со мной взглядом, легкая морщинка залегла между ее бровями. Теперь она полностью проснулась, и вот как она выглядит в классе. Слушает достаточно внимательно, чтобы услышать все, что я не говорю в промежутках о том, кто я есть.

— Как ее зовут?

— Мою маму? Мишель.

— Она замужем за твоим отцом?

— Нет.

— Так она Левитт или…

— Это фамилия моего отца.

— Есть еще братья и сестры?

— Только Фрэнки. Я рассказывал тебе о ней.

— Нет, это не так.

Вполне справедливо.

— Я расскажу.

Она наклоняет голову, размышляя.

— Какой твой любимый цвет?

— Зеленый.

— Лучшее место, где ты когда-либо был в отпуске.

— Мы никуда не ездили. Наверное, в Калифорнии.

— Лучший подарок в твоей жизни.

— Книга, которую ты мне подарила.

Ее глаза слегка расширяются.

— Это всего лишь книга. О хлебе.

— Мне понравилась.

— А какие подарки ты обычно получаешь?

— Одежда. Вещи, которые мне нужны. Дерьмо, которое моя мама считала забавным, но таковым не являлось. На Рождество Бо подарил мне бутылку виски.

— Кто такой Бо?

— Мамин парень. Они с Фрэнки живут с ним.

— Почему ты бросил меня после каникул?

Я не ожидал такого вопроса. Мой взгляд скользит в темноту за ее плечом.

— Как ты думаешь… Если я пообещаю рассказать тебе все, что ты захочешь, ты вернешься ко мне?

Она отвечает не сразу. Вместо этого она вырывает цветы у меня из рук, отклеивает прозрачный пластик и папиросную бумагу и изучает их.

— Если это всего лишь дешевая попытка потрахаться в День Святого Валентина, то ничего не выйдет.

— Дело не в этом.

После долгой паузы она поднимает глаза.

Я сотни раз видел ее лицо. Осторожное и полное надежды, смелое и свирепое, счастливое и плачущее. Я видел ее мягкой и открытой, когда ее рот был тщательно зацелован. Но такой я видел ее только один раз: в тот первый вечер, когда я подошел к ее машине и пригласил ее в пекарню.