Глубже - Робин Йорк

— Ага. Невероятно.

Я обнимаю его, прижимаю к себе, кладу голову ему на шею, потому что думаю, что ему это нужно. Я почти уверена, что я единственный человек в Айове, который когда-либо обнимал его, а в Орегоне, кто знает? Может быть, никто не обнимает его, кроме меня.

Я крепко обнимаю его, и он дрожит. На самом деле дрожит.

Мне его жаль. Это что-то новенькое. Думаю, это первый раз с тех пор, как я встретила его, когда я не чувствовала, что Уэст обладает всей властью, держит в руках все карты. Впервые в жизни я поверила, что он, может быть, еще больше облажался, чем я.

Я целую его в челюсть, еще раз поглаживаю его спину, она широкая, теплая и сильная, и правда в том, что я ничего не могу с собой поделать. И никогда не могла.

Но после всего этого я отпускаю его. Делаю шаг назад. А после встречаюсь с ним взглядом и поднимаю подбородок.

— Либо глубже, либо ничего, — отвечаю я. — Так что решайся.

На этот раз я та, кто уходит.

Глава 8

ФЕВРАЛЬ

Уэст

Январь закончился. Наступил февраль.

Я бросил продавать травку и избавился от своей заначки. Без Кэролайн пекарня была мертва. Я усердно работал, занимался, пока поднимался хлеб, слушал жужжание флуоресцентных ламп.

Это было скучно. Скучно и жалко.

Прошло три недели, с тех пор как я видел Кэролайн, и все равно она была вплетена в мою жизнь. Мои воспоминания, мои мечты, мои мысли. Оказывается, нельзя вырезать кого-то из своего сердца, просто захотев этого.

Я не хотел причинять ей боль. Не хотел передавать ей власть, чтобы уничтожить меня. Не хотел трахнуть ее и уйти, как будто это ничего не значит, как будто она ничего не значит.

Я просто хотел быть с ней. Все время. Во всех отношениях. Даже несмотря на то, что я в любой момент могу уехать, и даже несмотря на то, что я не заслуживал ее.

«Глубже или ничего» — вот что она сказала, прежде чем уйти из моей квартиры и из моей жизни.

Я был слишком напуган, чтобы выбрать. Слишком напуган, чтобы последовать за ней на улицу, сказать ей то, что она хотела услышать, упасть на колени и умолять, если придется.

Я был слишком поглощен всеми этими вопросами, на которые у меня не было ответов.

Что, если ты пойдешь за любовью всей своей жизни, и она разрушит тебя?

А что, если ты этого не сделаешь и поймешь, что уже разрушен?

А что, если нет правильного выбора? Только ты, девушка, которую ты любишь, и твой страх. Тикающие часы, мать, которой ты не можешь доверять, сестра, которая нуждается в тебе, отец, полный решимости испортить все хорошее, что тебе удалось заполучить в свои руки.

Я уклонялся от более глубокого, но никогда не задумывался об альтернативе.

Глубже или ничего.

Мой выбор должен быть сделан.

Что за придурок ничего не выбирает?

Дым наполняет мои легкие, и это было так давно, что накрывает без промедления.

Кайф — это уродство. Это усиливает мое плохое настроение, настолько, что я чувствую, как мои губы кривятся, а уголки рта опускаются вниз. Мои ноздри раздуваются.

Я делаю еще одну глубокую затяжку.

Я стою на веранде в задней части ресторана, чтобы выкурить сигарету в разгар праздничной суеты по случаю Дня Святого Валентина. Здесь холодно, звуки кухни приглушены изоляцией и деревянным сайдингом.

Чаевые сегодня хороши. Я должен был бы довольствоваться работой, но я вылезаю из своей гребаной кожи.

Я не видел Кэролайн двадцать два дня.

В окне, на фоне темноты снаружи, мое отражение смотрит на меня, злобное и ожесточенное.

Я похож на своего отца.

Я в том возрасте, в каком он был в моем первом воспоминании о нем. Он купил мне велосипед с тренировочными колесами и Человеком-пауком на сиденье. Я думал, что он чертовски потрясающий. Я имею в виду моего отца. Не Паука, хотя Паук тоже был великолепен.