Просто верь мне! - Марина Зимняя

Напротив нас живет какой-то чиновник. Я не знаю его должности, знаю только, что шишка он приличная. Он недавно поселился на нашей улице. Его дом за полгода как гриб вырос. Там такой дворец. Ему без видеонаблюдения точно нельзя…

— Что смотришь на меня? У меня теперь есть это видео. Если не хочешь, что бы твоего Сергея прикрыли за воровство. Завтра скажешь ему, что встречаться с ним больше не будешь.

— Какое воровство!? — кричу я.

— Света. Не заставляй меня… Я не хочу ему вредить. Но у вас разные дороги. Я не позволю вам встречаться. Пройдет время, ты меня еще поблагодаришь…

16

За всю дорогу мы не перекинулись с папой больше ни словом. Я поняла, что это бесполезно. Мой отец очень жесткий человек. И если в некоторых жизненных моментах не хотя, но он делал мне поблажку. Как, например, это получилось с той же учебой. То здесь он на компромисс не пойдет. Ну почему? Почему он так настроен? Неужели в его душе не теплится элементарной благодарности к Сергею. В горле стоит ком и горечь разливается вязкой желчью по всему моему организму. У меня даже глаза жжет, будто бы в них песка насыпали или соли. Господи… Как мне до него достучаться?

Отец по-прежнему хмурый. На его лице застыло каменное выражение лица. Он всегда такой безэмоциональный. Однажды я стала свидетелем того, как он отказал родственнице его пациента в операции. Папа отказался оперировать парня. Его мать к нам домой приходила. Плакала, умоляла взяться… А он сказал лишь: Слишком поздно. Я ничем не смогу вам помочь.

И ушел, не оглядываясь на женщину. Я сидела на качели во дворе. Женщина еще минут пятнадцать рыдала за нашим забором. А отец, как ни в чем не бывало, сел в кресло на веранде и продолжил читать газету. Позже я спросила его, почему ему не жаль этих людей? На что он мне ответил: Если я буду жалеть каждого безнадежного пациента, моя нервная система просто не выдержит. Я уже много лет назад задушил в себе и жалость, и сострадание.

Мне казалось это немыслимым. И я спросила: А если бы я заболела? Тебе бы и меня жаль не было?

На что он ответил: Света, жизнь очень жестока. Я не могу переживать за каждого, как за собственного ребенка.

Встал и ушел. А я еще долго не могла понять его поведения. Я не понимала, неужели нельзя было быть тактичнее и доброжелательнее к той женщине? Может быть, и можно. Но мой папа, к сожалению, так не умеет.

— Ты долго собираешься сидеть в машине?

Папа загнал ее во двор и ушел в дом. Минут через десять вернулся и открыл дверь с моей стороны.

— Папа, покажи мне это видео!

— Нет! Иди в дом.

— Почему? Может, и нет никакого видео! Может, ты меня обманываешь!

— Да! А откуда я тогда знаю, что он здесь был? Да ты даже отрицать не стала!

— Может, соседи видели? И сказали!

— Ну и!? Он проник в мой дом, находился там некоторое время и ушел, когда я в этом доме отсутствовал. Тебе этого мало?

— Я сама его впустила!

— И это я тоже видел! Говори мне сейчас. Что у вас было!? — папа кричит, и его даже не заботит, что мы говорим с ним об этом во дворе. Соседи могут слышать. — Света! Было или нет!?

— А тебе то что? Какая тебе разница? Когда тебя заботила моя жизнь? Я взрослая! Смирись с этим уже!

— Я тебя последний раз спрашиваю!?

— Было! Все было! И я сама этого хотела! Понятно тебе! Оставь меня в покое! — кричу я и забегаю в дом. Я быстро разуваюсь и взлетаю вверх по лестнице. Поспешно запираюсь в комнате. Через несколько секунд отец уже колотит в дверь.

— Свата! Открой, поговорим.

— О чем? О том, как ты будешь на него клеветать?

— Открой…

— Нет! Или ты меня к врачу опять потащишь? Как твоя долбанутая сожительница! Если ты сделаешь что-нибудь Сергею, я уеду к бабушке, брошу учебу и пойду кассиршей работать или официанткой.