Его трудное счастье - Таша Таирова

— Сон. Он так сладок, что я бы его в чай добавляла, — с улыбкой ответила Лена. — Ну, а теперь к столу.

— Да-да, — добавила её мама и обняла дочь. — Страсть как сплетничать люблю!

Через несколько минут они устроились вокруг круглого стола, рассматривая красивые чашки из тончайшего фарфора.

— Я когда-то их держала для особых случаев, — печально улыбнулась Рената Дмитриевна. — А потом… А потом поняла, что надо себя баловать не только в праздники. Надо есть из красивой посуды, дома носить красивые платья, и чёрт с ним, если пятно посадишь! Ну, честно! А иначе время проходит, ты откладываешь и откладываешь всё на потом, а потом ведь может и не наступить. Жизнь человеческая крайне непредсказуемая, так что, девочки, научитесь себя баловать.

Валя усмехнулась и тихо пробормотала:

— Я последние несколько месяцев и так будто в сказку попала, пока ещё не привыкла к тому, что мне не надо думать, чем отца и Надюшку кормить. Вы себе не представляете, как это… — Она беспомощно глянула на Люду, которая сидела с застывшей улыбкой и смотрела в центр стола, где стоял пирог с яблоками. Валя сжала её ладонь и вскинула голову: — Так что, может, и до баловства дойдёт когда-нибудь.

Рената Дмитриевна внимательно посмотрела на сидящих молодых женщин и качнула головой — их семью миновала тяжёлая участь многих, кто застал конец прошлого века и начало нынешнего. Но она знала, что людям жилось несладко, особенно в провинциальных городках.

— Девочки, вы меня извините и не держите зла, если вдруг мои слова покажутся вам легкомысленными. Я понимаю, что вам пришлось очень тяжело. У каждой из вас была своя, так сказать, война, и у каждой в итоге была своя победа. Но сейчас-то всё изменилось? Леночка мне рассказывала немного, это ли не сказка? А в сказке всегда присутствуют чудеса и… любовь!

Валя переглянулась с Людой, сделал глоток ароматного чая и пожала плечами:

— Не знаю. Точнее, я пока не уверена в том, что знаю что такое любовь. — Она усмехнулась и прикрыла глаза: — Зато я хорошо знаю, что такое нелюбовь.

Рената Дмитриевна молча разрезала пирог и положила кусочек перед Валей.

— Это ваш второй брак, да? Я так понимаю, что всё, о чём вы говорите, вы узнали именно тогда, в прошлом?

Валя кивнула и отпила ещё глоток.

— Вкусный чай, просто сплошное удовольствие. — Она чуть отодвинула чашку и подняла глаза на Ренату Дмитриевну. — Только надо ли говорить об этом? Вспоминать?

— Надо, — уверенно ответила ей хозяйка дома и постучала пальцами по столу. — Валя, чтобы раз и навсегда выкинуть всё плохое из вашей жизни, надо кому-то всё рассказать и закрыть эту дверь в прошлое.

— Хм, закрыть… Хотелось бы и поскорее, только память сильнее этого желания. А что до прошлого… Нелюбовь — это когда тебя не замечают, не хвалят, всё сделанное тобой воспринимается как должное, будто ты обязан. Когда ты раздражаешь своими вопросами, если делишься своими мечтами и мыслями. Когда тебе постоянно вдалбливают в голову, что ты ничего не сможешь, а чтобы это ты поняла как следует, лишают тебя малейшей помощи и ограничивают в финансах. Когда на всё говорят «сама виновата». Тебе даже не дарят цветов, а обручальное кольцо ты покупаешь себе сама. — Она покрутила золотой ободок, который мягко надел ей на палец Валентин в день их скоропалительного бракосочетания и тут же поцеловал его вместе с тонкими пальцами. — Нелюбовь делает тебя неуклюжей, некрасивой, а в ответ тебя ещё больше гнобят и критикуют. А потом просто вычёркивают тебя из жизни, превращая в объект насилия и грушу для битья. И ты терпишь это годами, но потом эту чашу терпения переполняет одна капля лжи, ты ломаешься и наступает самое страшное — ты начинаешь и сама в это верить. И если в твоей жизни не появляется человек, который словами, поступками и какими-то мелочами вытащит тебя из той липкой грязи, ты… Нет, ты не умрёшь физически, ты перестанешь жить духовно.

Она замолчала и оглядела сидящих за столом женщин: