Его трудное счастье - Таша Таирова

— М-да, давно мы «Лебединое озеро» не смотрели. Помнится, последний раз мы это лицезрели в день смерти любимого Леонида Ильича. Ах да, ещё когда наши мальчики ездили в Москву картошку убирать*.

Валя сглотнула и тихо прошептала:

— Как думаешь, это что? Война? Или переворот?

— Спокойно, поживём — увидим. Ты пока кофе выпей, а то бледная стала, что тот лист бумаги. И не дёргайся без причины. Думаю, что скоро всё станет ясно. Я пока по хирургам прошвырнусь, может, они что-то слышали.

— А по радио ничего не говорили?

— Это опять же в ординаторскую надо идти.

— Нет, Жень, я к Вадиму пойду. Страшно что-то.

Валя сорвалась с места и быстро вышла из операционного блока, Евгения отправилась следом, приговаривая себе под нос:

— Вот и отдохнули, и в отпуск сходили. Теперь осталось только ещё один переворот пережить, будто августовский путч ничему никого не научил. Блин, и откуда это вся эта долбанутость взялась? Всё просрали, ещё и остатки грохнуть надо. Да так, чтобы от страны и места мокрого не осталось.

Валя бежала по коридору, глядя на испуганных медсестёр и взволнованных хирургов. Она постучала, распахнула дверь и выдохнула, увидев собранного и внешне спокойного мужа у окна.

— Вадим, что происходит?

Король отошёл от распахнутого окна и поймал рванувшуюся к нему жену:

— Ты чего? Испугалась? Послушай меня — не думай ни о чём, пока не станет ясно, что случилось. Слышишь? Успокойся. Я, к сожалению, знаю не больше вашего, слышал только, что командира вызывали в штаб округа рано утром. Нам пока сказано сидеть на рабочих местах, быть готовым к приёму больных и… и раненых, Валь. Так что вы с Шахиней проверьте оба операционных зала, перевязочные, запасные наборы с инструментами, в реанимацию позвони, чтобы они шкафы с растворами обновили. Если что — аптека работает. И успокойся. Нервами делу не поможешь. А теперь иди — проконтролируй всё, ясно?

Валя согласно кивнула, почувствовав прикосновение губ ко лбу и вышла из кабинета. Вадим был прав. И по мере перечисления того, что она обязана была сделать, её нервозность отступала, а на первый план выходил профессионализм. На ближайшие сутки она основная дежурная операционная сестра, на ней лежит ответственность за операционные. И Вадим не отмахнулся от неё, не фыркнул, он успокоил и дал понять, что рядом, что ничего страшного не случилось, что он поможет и во всём разберётся. Так что — работать! Мимо них ничего не пройдёт. К сожалению…

__________________________________________________

*В день смерти Брежнева Л.И. вместо заявленного концерта ко Дню советской милиции по телевизору показали балет «Лебединое озеро». Такое в Советском Союзе затем повторялось не раз, в том числе и 18 августа 1991 года в период августовского путча (ГКЧП), когда по тревоге в столицу перебросили три дивизии ВДВ с техникой. А потом объявили, что они приехали убирать картошку.

Глава 15

Кучеров остановился перед хирургическим корпусом, потоптался, не решаясь войти, но всё-таки толкнул дверь и глубоко вдохнул, втягивая знакомые медицинские запахи. Его удивила какая-то напряжённая тишина, будто корпус замер перед важными событиями. Валентин поднялся на второй этаж и постучал в кабинет главного хирурга.

— Да, — раздался громкий голос Заславского, Кучеров толкнул дверь и вошёл в светлый кабинет. Денис Викторович прищурился, а потом усмехнулся и вышел из-за стола. — Ну здорово, странник! Рад видеть тебя живым и здоровым. — Он обнял бывшего интерна и похлопал по плечам. — Заходи, садись, рассказывай каким ветром.

— В столицу, товарищ полковник, на учёбу в госпиталь Бурденко уезжаю. Заглянул попрощаться. Только не понимаю, а что у вас происходит? Как-то тихо, аж страшно.