Развод. Я все еще люблю - Евгения Вечер (2024)

— Послушай, любимый, этот человек предал нашу Надю! Изменил ей! Ты должен заступаться за мою сестру, а не в дом Диму пускать!

— Кать, хватит. Корми ребенка! — собирается уходить, но резко тормозит и обжигает меня презрительным взглядом. — Вот, муж твой передал.

Бросает на стол конверт.

— Я пошел.

— Куда ты?

— Да куда угодно, подальше от вас! — Андрей закатывает глаза. — Всю ночь бубнили и спать мешали!

— Ой, посмотрите на него, не выспался бедненький. Андрей, вот тебе не стыдно? — Катя строит обиженный взгляд.

— За что?

— За то! У человека беда, а тебе все равно! Или ты Диму поддерживаешь?

— Хватит, — шумно выдыхаю через нос, прожигая взглядом проклятый конверт.

Уверена, что там деньги.

Приступ тошноты нарастает, а еще голова начинает кружиться. Это от стресса.

— Надь, а что хватит? — не унимается Катька.

— Из-за меня не ссорьтесь, пожалуйста, — грустно улыбаюсь. — Вы же семья!

Замолкают и смотрят друг на друга.

— Прости, Катюш, — виновато шепчет Андрей. — Я дурачок у тебя.

— И ты меня прости. Гормоны шалят!

— Какие гормоны? — непонимающе щурится.

— Я хотела на четырнадцатое февраля сюрприз тебе сделать, — сестра поджимает губы. — Но раз уж проболталась, то…

Встает и уходит в ванную, а возвращается с тестом-полоской в руке.

Андрей тупо разглядывает вещицу, моргает часто, а у меня замирает душа. Прикрываю довольную улыбку ладонью, слезы проступают на глазах.

— Ты беременна? — соображает Селезнев.

— Да. У нас будет второй ребенок.

— Катенька, — с придыханием. — Родная!

Целует жену в щеки, прижимает к себе и сияет от радости.

Представляю, как Дима обрадовался бы, если бы я показала ему такой тест. Положительный. С двумя четкими полосками.

Рогов очень хотел ребенка, и ему было плевать мальчик это будет или девочка. Мы даже имена придумали. Девочку хотели назвать Анечкой, а мальчика Егором. И на Новый год по совету моей мамы вешали на елку детскую пустышку для привлечения беременности.

Я, конечно, слабо верю, что такое работает, но мама настаивала, и Катя поддакивала.

Еще месяц назад я верила, что у меня с Димой обязательно будет самый лучший год, в котором нас ждет долгожданное счастье быть родителями. А сейчас вынуждена завидовать счастью других и давится собственной реальностью, где муж оказался не примерным семьянином, а предателем.

— Вы такие милые, — глухо шепчу я, смахивая слезы. — Поздравляю, Катюш!

Обнимаю сестру и Андрея. Искренне рада за них, от чистого сердца.

Но червячок зрызет за душу.

Все десять лет моего брака, обернувшегося в итоге кошмаром, я мечтала только о малыше под сердцем. А сейчас мне тридцать шесть и моя фертильность тихо плачет в сторонке, в то время как у моей родной тридцатилетней сестры будет уже второй ребенок.

— Надь, ну, чего ты? — Катя гладит меня по голове. — Ты тоже обязательно станешь мамой.

От ее слов еще больнее становится.

— Правда, Надь, не расстраивайся. У меня знаешь сколько друзей холостых? Ух! И высокие, и низкие, и толстые, и обеспеченные! Мы тебе быстро найдем человека на роль отца для ребенка!

— Спасибо, Андрей, — качаю головой. — Я не готова сейчас к новым отношениям.

— Как будешь готова, только свистни. За тобой такая очередь выстроится, обалдеешь!

Возвращаюсь на свое место и отпиваю еще глоток чая.

— Катюш, ты отдыхай, я Асю покормлю, — Селезнев быстро включается в роль заботливого отца, а сестра садится рядом со мной.

Кладет теплую ладонь на мою руку и осторожно сжимает пальцы:

— Надь, держись! Нужно только пережить развод, а потом легче станет.

— Держусь, — шепчу едва слышно.

— Хочешь я с тобой в понедельник до суда доеду, подашь заявление на развод, а потом мы с тобой вместе в кафе сходим, развеемся?

— А Асю куда? — Андрей оборачивается и застывает с ложкой каши.