Тремор - Каролина Эванс

«Сегодня я наконец познакомилась с Томом. Он высокого роста, на пару лет старше Крис. Когда впервые видишь его, сразу понятно, как он уверен в себе. Широкие плечи всегда расправлены, взгляд очень цепкий. Если честно, я слегка побаиваюсь его, но Крис рядом с ним просто светится от счастья. Ее отстраненный вид сразу исчезает. Даже походка становится плавнее и изящнее. Он приезжает к нам не часто. Крис говорит, это для того, чтобы не привязываться друг к другу. Дни по отдельности они проводят в саморазвитии, медитациях, работе, а вместе наслаждаются романтикой и страстью. Иногда Том приезжает не один. У него много друзей, и все они смотрят на мир так же, как он. Они всегда радостны, ценят каждый миг жизни, и энергетика у них такая, что мне сразу хочется что-то сделать. С ними хорошо». Таня подняла взгляд. Ее окликнула девушка и села рядом с ней за столик. — Привет, я была на твоей выставке. Ты не против, если я посижу с тобой? — Конечно, нет. Девушка заказала капучино. У нее были светлые кудри и белый свитер в темно-синюю полоску. Какое-то время она просто смотрела на Таню и улыбалась. Выражение ее глаз создавало сильный контраст с ее возрастом. В них что-то очень легкое, такое простое, обдало Таню странным, до боли приятным чувством. Возможно подобное чувствуешь, возвращаясь в родной город спустя годы внутренних трансформаций. Стоишь в стороне, на краю улицы, и наблюдаешь за людьми. Видишь среди них ушедшего себя, себя настоящего. Девушка хвалила ее работы. Сказала, что она первая из современных художников, кто понравился ей. — Я тоже часто захожу по утрам в эту кофейню. Ты каждый раз такая задумчивая. Так интересно наблюдать за художником, который трогает сердца людей в зрительном зале. Со смущенной улыбкой она опустила взгляд к полу. — Я просто разбираюсь со своей жизнью. Она, кажется, зашла в тупик, — сказала Таня, коснувшись дневника кончиками пальцев. Девушка с пониманием кивнула ей. Почти сразу после этого официант поставил перед ней кофе. Аккуратно размешав сахар, она слизнула с ложечки пену и положила ее на край блюдца. — Все мы считаем тупиком наше незнание, что делать дальше. Обвиняем наш прошлый выбор в этом. Но кем бы мы стали без него? Создала бы ты свои работы? Сидела бы в этом кафе? Таня с улыбкой покачала головой. — Ты сделала себя нынешнюю и если что-то не нравится, ты скорректируешь это. Игра такая. Жизнь называется. — Но не все можно изменить. Разбитую чашу просто не склеить. Девушка задумчиво наклонила в сторону голову. — Конечно, но только чашка — это чашка. У нее одна функция, а у души их бесчисленное множество. Чтобы не случилось с внутренним миром, изменения нужно принять и найти в них пользу. Подумай, может, благодаря ним ты и добилась успеха? Без зла добро не познаешь. На мгновение они замолчали, ища что-то в глазах друг друга. Но вот девушка взглянула на часы. — Извини, мне пора. Думаю, мы еще увидимся. — А как тебя зовут?

— Лаура, — сказала она, обвивая шею шарфом. Лаура вышла из кофейни и помахала на прощание рукой. Таня долго смотрела ей вслед. Ее оранжевое пальто казалось еще ярче под такими же оранжевыми лучами солнца. Она отложила дневник. На душе стало легче.

Каждое утро Таня шла после кофейни в парк. Ей нравилось рисовать на природе бок о бок с другими художниками. Голова сразу освобождалась от мыслей. На краткий миг она обретала семью, и тягостные раздумья, одиночество на тот же краткий миг покидали ее. Часто они показывали друг другу эскизы, и Таня, как обычно, слышала комплименты в свой адрес.

Под вечер она посещала выставки и концерты. Так, к пятому дню в Мадриде, Таня ощутила себя полноправным жителем города.

Вскоре на той же улице, где был отель, она сняла студию. Такую же светлую и просторную, как ее номер. Почти все время она была одна. Это то радовало ее, то разрывало по ночам от боли.

* * *

Крис нельзя было назвать женственной, разве что по первому впечатлению. Нельзя было назвать несуразной, разве что по второму.