Тремор - Каролина Эванс

— На днях мы выступали в Москве с группой. Там проходил рок-фестиваль, и, оказалось, американский продюсер приехал взглянуть на Дена. Его давно заприметили и хотели убедиться, что он точно подходит им. Но его не взяли. Контракт решили подписать со мной. Я хотел сказать вам, что улетаю в штаты.

Кирилл сделал паузу, давая родителям освоить информацию. Но они все молчали, и он продолжил.

— Моей карьерой займется Джон Берг. Он был продюсером Linkin Park, Gorilaz, Imagine Dragons. Поэтому я точно добьюсь успеха. Можете не сомневаться в этом.

В холодных глазах сверкнул интерес. Это был миг, но Кирилл уловил его. С трепетом в груди он не отрывал от них взгляда.

Наконец, отец разжал губы.

— Это ничего не значит. Таких, как ты, у него на примете человек десять. Это не успех, а новая гонка за выживание.

Он резко замолчал, сложив перед собой в замок руки. — И когда ты улетаешь?

— Как будут готовы документы, так сразу.

Плотно сомкнув челюсть, отец долго молчал, изредка постукивая по столу пальцами.

В этой тишине Кирилл не слышал своего дыхания. Он переглянулся с мамой и убедился, что ему не кажется. В орлиных чертах лица и вправду мелькнуло что-то новое. То, что они никогда не видели в них раньше.

При взгляде отца Кирилл вздрогнул.

— Тебя ждет непростая жизнь. И раз уж чего-то ты все-таки добился, я помогу тебе. Вопрос с жильем я решу. Пиши, если что-то понадобиться.

С прямой спиной он поднялся и медленно подошел к матери.

— Лиза, попейте чай вдвоем. У меня много работы.

Показалось ли Кириллу, что он коснулся его плеча? Послышалось ли похлопывание? Когда он обернулся, отец уже прошел мимо. Лишь теплый след от ладони мог убедить его в этом.

Допив чай и ответив на мамины вопросы, он подошел к лестнице.

— Я побуду у себя в комнате.

Она кивнула ему.

Пока Кирилл поднимался на третий этаж, две мысли судорожно боролись в нем. Первая — очевидная. Как именно отец хочет помочь ему? А главное, зачем? Неужели, ему и вправду нужно было подтверждение того, что у него есть талант, что он способен достичь успеха? Но ведь за столько лет тот ни разу даже не намекнул на это.

На подходе в комнату по коже пробежал холодок. Вторая мысль взяла вверх над первой. Ее стены видели столько молитв, столько надежд и приступов безысходности ночью. Что же теперь он ощутит в них?

Когда Кирилл вошел в дверь, ветер из приоткрытого окна тут же закрыл ее. Челка подпрыгнула, а потом вновь упала ему на лоб. Он улыбнулся. Здесь все как прежде — все предметы его протеста.

Дорогая мебель в изысканно-сдержанных тонах обклеена стикерами, гитары всех возможных моделей висели на гвоздях, вбитых в декоративную штукатурку. Если с постерами, внахлест застилавшими ее, отец все-таки смирился, то с ними нет. «Ты не ценишь ничего, что для тебя делается», «Это ради твоего же блага», — бесстрастно повторял он, сдерживаясь из последних сил, чтобы не привести в первозданный вид комнату. Сколько сражений Кирилл проводил за нее.

Сейчас воспоминания о них вызывали у него улыбку. Такова была его память — она начисто стирала из себя все плохое, оставляя лишь крупинки хорошего. Их она возводила в абсолют, и спустя годы ему казалось, что вся его жизнь была вполне сносной. А где-то просто замечательной.

Он упал на кровать. Шкаф рядом с ее изголовьем был увешан фотографиями. Это сейчас его смешила Танина привычка украшать отголосками прошлого комнату. Тот прежний, наивный мальчик дошел до крайности в этом. Наверное, каждое выступление «Бенца», каждый их фестиваль и тур, рокерская тусовка были зафиксированы и глядели сейчас со стены шкафа. Кирилл с улыбкой приподнял одну из фотографий. «Я умру, если не стану известным. Обещаю». Уголки его губ резко упали вниз. Он вспомнил, как делал эту надпись. Кровью.