Тремор - Каролина Эванс

Не знаю, зачем я пишу тебе это. Для меня ты как мудрый взрослый, который скажет мне не слишком увлекаться играми. Знаю, уверенность надо искать в себе, и когда-нибудь я сделаю это. А пока я словно маленький ребенок. Счастлива от того, что случилось, хотя даже не смела надеяться на это.

Завтра Кириллу 23, и я рада, что мы отметим это здесь, в Питере. Словно наметим точку, от которой пойдет отсчет новой жизни. Конечно, жаль, что Новый год я встречу без семьи, но мама с бабушкой не особо расстроились от этого. Наверное, думают так же как Рома и Даша. Так же, как ты.

Я помню, мы говорили об Америке в Мадриде. Помню, что тебе нравятся Майами, Флорида и Нью-Йорк. Выбирай любой из них и приезжай. Буду ждать нашей встречи, Крис».

|New message|

«Знаешь, когда ярче всего горят звезды? Перед смертью. И чем они больше, тем быстрее в них происходят реакции. Это нужно для того чтобы поддерживать баланс с гравитацией. Но, когда поддерживать его становится нечем, они взрываются и разрушают планеты. Тогда звезда становится либо черной дырой, либо сверхновой и начинает светить еще ярче.

Думаю, ты поймешь, что я хотела сказать этим. Хотя, не забивай голову. Наслаждайся чувствами, а в Америку я прилечу сразу, как закончится моя выставка в Сиднее».

* * *

Кирилл проснулся от дневного света. Слишком яркого для питерской зимы. Подойдя к окну, он с удивлением увидел ясно-голубое небо. Солнце было в его самой высшей точке. Снег, обычно такой скучный, переливался всеми оттенками праздника. Словно сама природа решила поздравить его.

— Сюрприз!

Вздрогнув, Кирилл обернулся и тут же расплылся в улыбке. Таня стояла перед ним в голубом кашемировом платье, с уложенными лаком кудрями. Белый ободок делал ее похожей на актрису 60-х годов. В руках у нее была тарелка с тортом.

— Неужели ты сама испекла его? — догадался он, ощутив приятный аромат с кухни.

Она кивнула.

— Вчера ты сказал, что больше всего любишь тирамису, и я попробовала сделать его. Надеюсь, получилось вкусно.

Закрыв глаза, Кирилл крепко обнял ее. Еще в детстве он завидовал друзьям, которым делали торты их мамы. Украшали надписями, розами из крема и заходили к ним в комнату с охапкой шариков. Конечно, его родители обращались к престижным кондитерам, устраивали ему праздник, который продумывали лучшие аниматоры города. Но сами оставались в стороне. Впрочем, как и сегодня.

Утром он получил от мамы краткий текст поздравления, а ближе к вечеру пришли обещанные деньги от отца. На этом связь благополучно завершилась. Так продолжалось каждый год, и Кирилл привык к этому. Хоть и надеялся, что новый этап его жизни все же изменит отношения с ними.

Гостиная, обычно такая невзрачная, была похожей на детскую комнату из американских фильмов. На ее стенах висели бумажные гирлянды, выложенные в «Happy Birthday» разноцветными буквами. Повсюду были шары. Крупными гроздями они висели на стенах, окружали диван, крепясь к различным предметам. Их композиции напоминали атмосферу праздников 2000-х годов. Яркие не сочетаемые цвета у Тани смотрелись куда душевнее, чем инстаграмные декоры, составленные по всем канонам дизайна.

Оглядывая зал, Кирилл не сразу обратил внимания на записки. Сложенные бумажными квадратиками, они на ниточках спускались с потолка и вели к окну. Нужно было прочитать каждую из них, перед тем, как подойти к нему.

— Начни с этой, — в предвкушении сказала Таня, показав на ту, что висела над его головой.

Не отрывая от нее глаз, Кирилл вытащил из узелка бумагу.

— «В твоей душе есть все для счастья».

— Думаешь? — улыбнулся он, свернув ее обратно.

Она уверенно кивнула ему.

Каждый раз, когда Кирилл разворачивал записки, там были поздравления, Танины мысли и картинки с их фотографиями, что он ни разу не видел до этого.