Тремор - Каролина Эванс

Вот они впервые остались вдвоем на ночь. Кирилл расстилает диван в полутемной комнате. Чуть раньше они неловко поцеловались на балконе, и Таня решила навсегда запечатлеть этот день в своей памяти.

А вот другой кадр. Они лежат на траве, и по их щекам играют лучи солнца. Высвечивают теплоту в их глазах, в янтарном зареве и ореховом оттенке. На волосах застыл ветер. Видно, как от его порывов они готовы сплестись воедино.

Кирилл подолгу рассматривал фотографии. Чувства, смятения гормонов, что в те дни отрезали от него весь мир, разом пронеслись в его сердце.

— Не становись моим прошлым, ладно? — произнес он, внезапно взглянув на нее.

Она замерла.

— Никогда, — обняла его Таня.

Они застыли, на какое-то время отдавшись самым теплым чувствам. А потом, резко опомнившись, Таня взяла телефон и сфотографировала их. И плевать было, что к ее шелковому платью совсем не подходила выцветшая футболка Кирилла. Главное, что когда-то этот кадр вновь всплывет перед ними.

Вскоре на потолке не осталось ниточек. Кирилл вопросительно повернулся к Тане. По ее лицу было видно, как она ждала этого. Ее руки потянулись к полке шкафа.

— Закрой глаза, — шепнул нежный голосок ему на ухо.

Послушно закрыв их, Кирилл еле сдерживал улыбку. Казалось, кто-то ниточками тянул уголки губ в стороны.

— Открывай.

В его руках оказалась коробочка. Одна из тех, в которых продавал Танины украшения Калеб. На черном бархатном дне лежали два браслета. Один из обсидиана, другой, что потоньше, содержал в себе целую композицию.

— Дай угадаю, ты составила их по моей натальной карте?

Она закивала, плавно двигаясь из стороны в сторону.

— Обсидиан — камень для Стрельцов, здесь все просто. А чтобы сделать второй, я изучила все аспекты в твоей карте. Калеб еще давно научил меня это делать.

Кирилл шутливо закатил глаза при упоминании о нем.

— Если честно, я хотела подарить что-то более практичное, но ты так настаивал, чтобы я сама что-то сделала тебе.

Надев браслет, он кивнул. Ему хотелось часть ее души, а не то, что можно купить в магазине.

Весь этот день они говорили о двух вещах — их прошлой и будущей жизни. Чемоданы уже давно стояли в коридоре. Все было готово к отъезду и осознание этого вызывало у Кирилла радостное предчувствие.

Лишь вечером они сели отмечать его праздник. Днем Тане хотелось взглянуть на Питер. В последний раз пройтись по уже родным набережным и посмотреть на замерзшую Неву. В ее памяти она по-прежнему плескалась игривыми волнами. Чайки бросались в них окунуть свои лапки, а потом вновь пролетали мимо ряда дворцов, восторженных туристов и свежей травы у склона Петропавловской крепости. Таня вспомнила, как гуляла у нее после сдачи конкурсных работ, как волновалась, понимая, что умрет, если не будет жить в этом городе.

С ностальгией к ней приходила и тоска, ведь ее друзья, одногруппники, эти милые прохожие останутся в прошлом. На их месте теперь будут люди с наигранными улыбками, комплиментами и перечнем обязательных вопросов. Но Таня привыкнет. Все невзгоды рядом с Кириллом казались просто пустяковой мелочью. На фоне него все меркло.

Вечером он надел классический смокинг с бабочкой. Впервые с момента, как мама подарила его. В нем Кирилл должен был прийти на юбилей отца, но зачем-то решил позлить его, надев куртку. Сейчас это казалось ему смешным и нелепым. Словно часть его души кардинально изменилась с осени.

Уложив волосы гелем, он вышел в коридор. Таня в восхищении закрыла рот ладонями.

— Тебе так идет! Вот бы ты всегда так ходил, как загадочный принц из далекого королевства.

— Думаешь, они ходят в смокинге? — усмехнулся он.

— Я — не любитель такого стиля, но нужно тебе соответствовать.

Опустив глаза, Таня пригладила платье. Пока Кирилл вызывал такси до ресторана, она надела белую накидку и накрасила губы блеском. Взявшись за руки, они спустились к машине.