Кэннон - Сабрина Пейдж

— Они придают тебе утончённый вид.

Хендрикс смеётся низким горловым звуком:

— Это всё равно что сказать: «Всё в порядке, размер не имеет значения».

Я беру подушку, лежащую у меня за спиной, и бросаю в него.

— Не правда, — говорю я. — У меня очень сексуальный муж.

— А у меня сексуальная знаменитая жена, — говорит он, смеясь.

— Раньше была знаменита, — поправляю я его.

— Я хочу затащить свою бывшую знаменитую жену в спальню, чтобы я мог вскружить ей голову, — говорит Хендрикс, одаривая меня той кривой ухмылкой, которая у него так хорошо получается.

Он знает, что я не могу устоять перед этой ухмылкой.

— О, правда? — спрашиваю я, поскольку он не ждёт моего ответа. Он поднимает меня в стоячее положение, а затем наклоняется и кладёт одну руку мне под колени, а другую на спину, неся меня в спальню. — Для парня, который устал, ты на удивление энергичен.

— Я ничего не могу с собой поделать, — говорит он. — Мысль о том, чтобы трахнуть мою невероятно сексуальную жену, придаёт мне сумасшедшую энергию.

Я смеюсь:

— Ты просто пытаешься умаслить меня, чтобы залезть ко мне в штаны.

— О, я знаю, что могу залезть к тебе в штаны, девочка Эдди, — говорит он, бросая меня на кровать и расстёгивая мои брюки, прежде чем грубо стянуть их с моих ног. Он проводит пальцами по внутренней стороне моей ноги, прежде чем добраться до трусиков, тихо посмеиваясь, когда обнаруживает, что они уже влажные.

— Я знаю, — тихо отвечаю я. — Что я могу сказать? Теперь это похоже на автоматическую реакцию.

— Мне нравится эта автоматическая реакция.

Он опускает своё лицо мне между ног, его рот касается моих трусиков, горячее дыхание согревает меня. Его жар посылает покалывание прямо в то место, к которому он прикасается, и я выгибаю бёдра, желая, чтобы он снял с меня трусики.

Но Хендрикс этого не делает. Он встаёт и раздевается догола рядом с кроватью, бросая одежду кучей на пол и доставая из прикроватной тумбочки вибратор.

— Снимай всё, — говорит он. — Кроме трусиков.

Когда я раздеваюсь, он просовывает вибратор мне между ног и поверх трусиков, дразня меня им.

— Твои трусики уже были такими мокрыми, — хрипло говорит он. — О чём ты думала?

— О тебе, — шепчу я. — Я думала о том, как сильно я хотела, чтобы ты был внутри меня.

Он прижимает вибратор ко мне, пока я практически не начинаю извиваться. Это самая сексуальная вещь в мире — наблюдать за ним у себя между ног. Но он оставляет меня нуждающейся, затаившей дыхание.

— Не останавливайся, — умоляю я, но он просто улыбается и оттягивает мои трусики в сторону, проводя языком по моему клитору. Он не даёт мне того, чего я хочу. Вместо этого он протягивает руку и отрывает край моих трусиков, буквально срывая их с моего тела. — Пропал ещё один комплект трусиков.

— Жаль, — говорит он. — Они мне понравились. Но то, что под ними, мне нравится больше.

Он засасывает мой клитор в рот, но я хочу большего.

— Нет, — тихо шепчу я. — Я хочу твой член.

— Я рад, что спустя пять лет ты всё ещё просишь об этом, — говорит Хендрикс.

— Встань надо мной на колени, — прошу я. — Я хочу, чтобы твой член был у меня во рту.

— Я рад, что женился на такой порочной женщине, — шутит он, низко склоняясь над моим лицом. Он накрывает мой клитор своим ртом, одновременно входя в меня вибратором.

Его яйца болтаются у меня перед лицом, и я медленно облизываю их, беря каждое в рот и нежно поглаживая его член. С него капает предэякулят, и предвкушение того, что его член будет у меня во рту, пока он будет лизать меня, настолько ошеломляет, что я должна заставить себя не кончать.

Я не могу дождаться. Я беру его в рот, мой язык кружит вокруг головки его члена, дразня. Потянувшись, я притягиваю его ближе к себе, чтобы вобрать в себя больше его длины, и Хендрикс стонет, когда я нежно массирую его яйца.