После единственных в моей жизни десяти минут, проведенных на кардиотренажере, я спрыгиваю вниз и жду следующих указаний Рамзеса.

Он подводит меня к скамье, на которой установлена олимпийская штанга. Он показывает мне основы правильного жима лежа, которые, как мне казалось, не требуют пояснений, но, видимо, это не так. Оказывается, в том, чтобы поднять штангу прямо в воздух, есть много техники.

Рамзес кладет свои большие теплые руки на мое тело, показывая, как выгнуть спину, как правильно расположить вес на груди. По мере того как он проделывает со мной все эти движения, я чувствую себя очень хорошо. Может, это потому, что я чертовски возбуждена, но каждое сокращение мышц доставляет странное удовольствие. Мои соски твердые как камень.

Заниматься голышом и видеть, как выглядит моя киска с раздвинутыми ногами на скамье, — это извращение. Я все время представляю, каково было бы заниматься этим с другими людьми, если бы Рамзес отвел меня в спортзал Gold's и заставил пройти через эту тренировку в одних кроссовках.

Рамзес не сводит с меня глаз, и это как раз то, что мне нравится больше всего. Ничто не заставляет меня чувствовать себя спокойнее, чем осознание того, что он следит за каждым моим движением.

На втором сете он вводит в меня палец.

Я задыхаюсь, штанга дрожит в моих руках.

— Выполняй повторения, — рычит Рамзес. — Медленно опускай штангу вниз и резко поднимай вверх.

Медленно и контролируемо я опускаю штангу к груди. Когда я снова поднимаю штангу, моя киска сжимается вокруг его пальца, и удовольствие пронзает до самых пальцев ног.

— Черт! — задыхаюсь я.

— Продолжай, — говорит Рамзес.

Я делаю два, три, четыре, пять повторений, каждое сокращение посылает импульс удовольствия вниз по моим ногам. Моя грудь пульсирует, мышцы под ней горячие.

Рамзес вынимает палец из моей киски и высасывает его дочиста, прежде чем помочь мне снова поднять штангу.

— Еще два комплекта.

— Еще два комплекта! — кричу я.

— Это упражнение, — злобно ухмыляется Рамзес. — Затем мы перейдем к плечам.

Я стону.

— Ой… — Рамзес притворяется, что дуется. — Тебе нужен перерыв?

— Да, — говорю я, хватая его за член через штаны.

Он устанавливает две пятидесятифунтовые плиты по обе стороны от штанги. — Пососи мой член, пока передохнешь.

Он вытаскивает свой член, толстый, тяжелый и свисающий, и ложится на скамью. Я встаю на колени между его коленями и беру его член в рот, пока он снимает штангу и начинает свой сет.

Каждый раз, когда он поднимает вес, сила проходит через весь его каркас, и его член упирается в мой язык. Я чувствую его потрясающую силу, то, как легко он поднимает штангу, которая весит в два раза больше, чем я. Его тело — это печь, его бедра горят под моими ладонями.

Наблюдение за тем, как он поднимает штангу, заводит меня до смерти. Его грудь вздымается, плечи и руки становятся чудовищными. До встречи с Рамзесом меня никогда не волновали мускулы, но когда ты становишься жиробасом, то уже никогда не сможешь вернуться назад. Любой другой мужчина в сравнении с ним выглядел бы крошечным.

Я жду, пока Рамзес начнет второй подход, а затем взбираюсь на его член. Он выглядит как жеребец, и я хочу трахать его как жеребец.

Его член проникает в меня с каждым толчком. Его сила вливается в меня, и я пьянею от этой энергии.

Когда он поднимает штангу, земля сотрясается.

Я сажусь на скамью, держась за перекладину, чтобы удержаться. Рамзес огромен подо мной, отражаясь в зеркале. Мы даже не похожи друг на друга.

Он хватает меня за бедра и трахает сильнее, его лицо раскраснелось, мышцы вздулись. Мы вспотели еще до начала, тяжело дышали. Теперь мое сердце бешено колотится, а капельки пота стекают по груди Рамзеса.