Всегда с тобой - Хармони Уэст

Он читает эти смс и проверяет фотографию, которую аноним еще не удалил. Он хмурится еще сильнее, и когда его взгляд наконец возвращается к моему, его радужки превращаются в раскаленные угли.

Интенсивность, которая меня пугает.

— Я отвезу тебя в полицейский участок.

— Полицейский участок? Нет. — Что полиция собирается делать с несколькими жуткими сообщениями и фотографиями? — Я не хочу никому об этом рассказывать. Это ничего особенного.

Мне следовало держать рот на замке после того, как я рассказала Натали. Она была голосом разума — ничто из этого на самом деле не опасно. Это странно и жутковато, но ты не можешь кого-то арестовать за это.

В его темно-коричневых радужках отражается солнечный свет, превращая его взгляд в теплый, восхитительный мед. Затем он наклоняется ко мне ближе, чем когда-либо.

— Это не ерунда, — настаивает он. — Это дерьмо случилось с моей сестрой. Прямо перед тем, как она исчезла.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Майлз везет нас в Криквью, ближайший город, где есть полицейское управление.

Во время школьных учений по стрельбе мы обнаружили, что полиции из Криквью потребуется почти сорок минут, чтобы добраться до нас. Очень обнадеживает.

Полицейский участок меньше, чем я ожидала. Деревянные панели и дешевые стулья рядом с печально поникшим папоротником. За прилавком женщина с открытым ртом жует жвачку. На ее бейдже написано Каллахан.

Я жду, что Майлз объяснит, зачем мы здесь, но его губы плотно сжаты, руки засунуты в карманы. Он позволяет мне говорить, хотя именно он хотел приехать сюда.

— Привет. Эм. Я бы хотела написать заявление, — говорю я ей.

Офицер Каллахан моргает, глядя на меня, как будто она не поняла, что мы вошли в дверь. У нее круглое лицо, волосы собраны в растрепанный пучок, в уголках глаз морщинки.

— Хорошо. — Она говорит медленно, как будто думает, что мы не туда свернули по дороге в торговый центр. — О чем?

— Кто-то… — я запинаюсь, подбирая подходящее слово, — … беспокоит меня.

— У нее есть преследователь, — поправляет Майлз.

Я хочу отрицать это, сказать ему, что это не так уж серьезно. Прежде чем я успеваю это сделать, Каллахан приподнимает бровь и наклоняется вперед, опершись локтями о стойку перед собой.

— Ага. И почему ты думаешь, что этот человек… преследует тебя?

Майлз впивается в нее взглядом. Но я понимаю ее реакцию, легкое недоверие. Потому что я же не знаменитость. Даже мой TikTok или Instagram не знаменит. У нормальных людей в маленьких городах нет сталкеров.

— Я не уверена. Но они следили за мной. — Я кладу телефон на стойку, включаю экран. — Они троллили меня в Интернете. И они меня фотографировали.

Я ожидаю, что офицер Каллахан разинет рот или ее глаза расширятся, но ее лицо не меняется. Она хватает мой телефон, уже открытый для просмотра моих сообщений с madyoungfan. Она надевает очки и держит экран на расстоянии вытянутой руки.

— Кто сделал эти снимки?

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. Я не знаю, кто это делает. Они анонимны.

Ее бровь снова поднимается, и она переводит взгляд на экран, проводя указательным пальцем, как будто никогда раньше не пользовалась смартфоном.

— Но ты видела, как кто-то следил за тобой?

— Я их не видела, — признаюсь я. — Вот почему я не знаю, кто они.

Майлз прислоняется к стойке.

— Но, очевидно, кто-то следит за ней, если они делают эти снимки.

Офицер Каллахан снимает очки и кладет мой телефон перед собой. Откидывается назад и вздыхает.

— Мы ничего не можем сделать. Если они будут угрожать или попытаются что-то у тебя вымогать, возвращайся. Если ты узнаешь, кто этот человек, и он появится, скажем, у тебя дома, в школе или на работе, тогда тебе захочется позвонить туда. — Она указывает на мой телефон. — Но сейчас мы ничего не можем с этим поделать.

Майлз кладет ладони на стойку.