Бунтарка - Линетт Тиган

— Пока я доводил своё состояние до безумства, отца не было дома. Он нашёл утешение в новой женщине. Прошло всего три месяца с похорон моей матери, а он стал сношаться с какой-то шлюхой. И знаешь, что он делал после того, как кончал в неё? Приходил ко мне и читал нотации. Когда я узнал об этой женщине — собрал вещи и уехал из дома. Он полностью разрушил нашу семью, поставив в приоритет чужую женщину, а не скорбь о жене и поддержку своего сына, — Кирилл шумно ставит чашку на стол и сжимает кулаки до побелевших костяшек.

— Это правда ужасно.

— Не печалься, Василиса. Всё давно в прошлом и я пережил свою утрату.

— Но ты всё ещё злишься на своего отца, — понимающе киваю. — Я тоже злюсь на своего отца. Своими глазами видела, как он зажимал нашу экономичку. Он ушёл из дома к любовнице, причём к не самой… Достойной.

— Нет достойных женщин для наших отцов, кроме матерей. И нет, я не злюсь. Скорее, просто глубоко обижен. Часть меня понимает, что любовь лучше страданий, скорби и эмоционального насилия с нелюбимым человеком, но вторая часть…

— Твердит, что он не имеет права, — заканчиваю я предложение вместо Кирилла, потупив взгляд. — Может и мне стоит поумерить свою вспыльчивость. Я люблю своего папу, но я в бешенстве, что он ушёл от нас.

— Обсуди это с Дарьей. Она тебе поможет разобраться в чувствах и принять эту ситуация. К сожалению, моя терапия с тётей была на грани пытки и почти насильственной. Но она умело вправляет мозги — это я проверил лично.

— Раз уж мы так откровенно говорим… Расскажешь мне, какой план действий касательно Ковалёва? — несмотря на то, что спрашиваю с осторожностью, мои глаза точно зажглись от любопытства.

— Ты неисправима, Василиса…

* * *

Я пытаюсь заглянуть в ежедневник Дарьи, которая что-то безудержно строчит изящной ручкой-пером. Нетерпеливо ерзаю по дивану, кидая волнительные взгляды на седьмой рисунок за эту неделю, лежащий на журнальном столике перед психологом.

— Ты чувствуешь вину? — внезапно спрашивает Дарья, вскинув свой взгляд.

— Ну… Скорее да, чем нет, — замялась я. — Так что ты увидела на моём рисунке?

Дарья мягко улыбается.

— Твой рисунок стал занимать почти весь лист. Появились детали и краски. К тебе возвращается уверенность и энергия. Ты добавила птиц к верхнему краю — у тебя достаточно высокая самооценка. Скажи, как обстоят твои отношения с Кириллом? Не он ли стал причиной твоего хорошего настроения?

— А что, это тоже можно увидеть на рисунке? — смутилась я, вспоминая, что передо мной, в первую очередь, сидит его тётя, а уж потом — психолог.

— В этот раз ты нарисовала очень позитивный рисунок, Василиса. Я понимаю, что ты внимаешь все мои комментарии и стараешься меня запутать новой смысловой интерпретацией дома, — она снисходительно улыбнулась. — Но психология намного сложнее и глубже. Посмотри. Здесь ты нарисовала решетки на окнах… А чья эта тень? Человека?

— Да. В доме же кто-то должен жить.

— Ты рисуешь себя, — утверждает Дарья. — И то, что тень находится за решеткой, это может гласить о депрессии, тревожности или страхе. Тебя нервирует общество Кирилла в доме? Или ты чувствуешь себя плохо?

— Нет, меня всё устраивает, — округлила я глаза. — Но есть кое-что… Что меня беспокоит. Я причинила боль своим знакомым. Точнее друзьям. Несколько раз я пробовала позвонить, но никак не могу решиться.

— Ты не решаешься, потому что боишься услышать что-то плохое?

— Наверное, — пожимаю плечами. — Я была слишком жестока, но и они не были правы…

— Почему бы не дать себе и своим друзьям шанс на примирение? — Дарья откладывает свой блокнот и внимательно за мной наблюдает. — Ты слишком сконцентрирована на переживаниях. Если тебе ответят грубостью или игнорированием — помни, что каждый человек имеет возможность реагировать. А перед звонком подумай о том, что настоящие друзья не отворачиваются в трудную минуту.