Бунтарка - Линетт Тиган

— Сомневаюсь. Друг Кирилла ясно дал понять, что ненавидит меня и сделает всё возможное, чтобы мы больше не были вместе. Так что…

— Он злится на себя больше, чем на кого-либо, — неожиданно раздается голос в дверном проёме, на который облокотился Кирилл. — Даже не так. Он в бешенстве, что так глупо повёлся на уловку Ковалёва.

— Кирилл, у нас приватные встречи и это очень грубо — подслушивать, — с укором сказала Дарья, собирая мои рисунки в папку.

— Да я так, краем уха, — наглый лжец отводит глаза в сторону. — Если бы вы следили за временем, ничего бы не услышал.

— Ну ты и говнюк! — подняв маленькую подушку с дивана, швыряю её в парня. Он, неожидающий нападения, со сложенными руками в карманах джинсов, реагирует с запозданием. Подушка смачно плюхается прямо в его лицо.

— Какая отличная меткость, — хвалит меня Дарья, весело хмыкая.

Кирилл качает головой, закатывая глаза. Поднимает с пола подушку и лукаво смотрит на меня.

— Ты занимаешь моё личное времяпровождение с Василисой.

— Один час из двадцати четырех — действительно слишком много, — скептически фыркает Дарья. — Но мне и вправду пора. До встречи, Василиса. Пока, говнюк.

— Ты же психолог, тётя, — ехидно замечает Кир. — Разве ты не должна быть сострадательной, особенно, когда твоему племяннику врезали подушкой?!

— Я мучаюсь от сострадания, что мой племянник — говнюк, — она чмокает его в щеку. — Хоть ты и весьма привлекательный парень, но всё-таки говнюк.

— Может хватит повторять это слово? — недовольно бурчит Кир, но провожает Дарью, обмениваясь с ней колкими любезностями.

Когда Кирилл заходит в гостиную, я собираю фломастеры в упаковку.

— Говнюк, значит, — он заваливается на диван.

— Привлекательный, — киваю я.

— Спелись две знойные птички… — неопределенно хмыкает Кирилл.

— Считаешь меня знойной? — оборачиваюсь, вопросительно изгибая бровь.

— Так считает Дымок.

— А ты как считаешь? — собираю на поднос пустые чашки и тарелочки после чаепития со сладостями.

— Днём — принцесса, а с наступлением ночи превращаешься в дракончика.

— В дракончика? — прыскаю я со смеху. — Надеюсь, не в розового?

— Блондинистого, — поддерживает Кирилл бессмысленный разговор. — Краска с твоих волос уже смылась. Ты снова милая блондиночка. Эксперименты предвещаются?

— Не знаю, — задумчиво тяну я. — Вроде и так не плохо.

— Так — просто идеально, — неожиданно ощущаю его руку в своих волосах, которая накрывает мой затылок. Волосы дыбом встают от этого интимного прикосновения, а по коже бегут мурашки. — Может, хочешь сегодня немного развеяться? На Живых холмах сегодня гонки.

— Зубы заговариваешь, Бессонов? — я поворачиваюсь к нему лицом. — Выкладывай, а потом, возможно, прокатимся.

— Не хочу портить вечер дурными вестями, — кисло морщится Кир.

— Значит, моё заявление на Ковалёва не дало никаких результатов? — догадываюсь я. — И как давно ты это знаешь?

— Не хотел тебя разочаровывать.

— Хватит меня оберегать, как тепличную фиалку. Я уже в полном порядке и могу адекватно реагировать на любые слова.

— Не думаю, — мягко перечит мне Кир.

— Так подумай. Мозги человеку даны не просто, как орган.

— Не уверен, что это уместно.

— Проверь, Кирилл. Давай же, — подначиваю я его. — Помнишь, как ты тогда высказывался в библиотеке? Уж поверь, теперь мне бояться уже нечего.