Вероника - Софи Майерс

Я испытывала это чувство впервые, и только могла догадываться, что это. Теплое ощущение прошлось по всем внутренностям и легко мягкой тяжестью внизу живота. И с каждой новой секундой это чувство все усиливалось и усиливалось. Сердце колотилось как бешеное.

Несмело приобняв мужчину за плечи я слегка расслабилась и Михаил словно долго ждавший этого углубил поцелуй.

Его язык скользнул внутрь моего рта и подхватил мой язык. Голова стала пустой. Был только Миша. Его руки: одна зарывшаяся в моих волосах, вторая обнимающая за талию. И это чувство томления внутри. Рука Миши чисто случайно коснулась голой кожи, видимо майка задралась и это стало как удар током. Я отпрянула.

Миша уткнулся носом мне в шею тяжело вздохнул. Мы так и сидели. Я гладилась его по спине, по волосам.

— Это оказалось тяжелее, — отстранившись Миша прикрыл глаза, облокотившись о диван, но его голос прозвучал весело, и тогда я увидела его возбуждение.

Я покраснела, хоть и понимала, что это нормальная реакция мужского организма.

Больше мне польстило то, что Миша смог остановить себя.

— Прости, я не…я не …хотела…

Миша вдруг рассмеялся открывая глаза и обнимая меня, так резко, что я упала прямо на него.

— Маленькая моя. Иди спать, — он ласково чмокнул меня в макушку.

— А ты?

— Я пойду покурю и тоже пойду…

Кивнув я поднялась и ушла спать. Сон пришел сразу же, как только я коснулась подушки.

Глава 18

Вероника

Следующие несколько дней прошли под лозунгом Владимира Ильича Ленина "Учиться, учиться и еще раз учиться".

Нужно было срочно догонять упущенное, а именно готовиться к экзаменам и дописывать диплом.

Теперь когда у меня был сотовый телефон я могла без проблем связаться с куратором и обсудить с ним все моменты. Правда, диплом ему нужно было показать лично.

Я ужасно волновалась, ведь я не была в колледже очень давно.

А вдруг я встречу кого-то из своих знакомых, и они начнут расспрашивать?

Или опять эти журналисты?

Но куратор назначил время после занятий, а журналисты странным образом забыли о моем существовании и я смогла съездить в колледж. Без оглядки и без страха.

Конечно не одна, со мной ездил Николай. Да-да, тот самый водитель Михаила, который чуть не сбил меня на дороге.

Поначалу суровый дядька позже раскрылся как добродушный дядька. Любитель анекдотов и баек. Слушая его мне казалось, что он знает обо всем на свете.

Куратор остался доволен тем, на каком этапе выполнена работа. Правда сообщил он мне и неприятную новость.

Мне не разрешили сдавать государственные экзамены и защищать диплом вместе с моей группой. Это решение было принято после того, как многие родители стали против общения их дочерей со мной. Конечно из-за уголовного преследования.

Слова куратора не ранили меня, просто оставили неприятный осадок. Словно я была прокаженная и теперь со мной даже стоять рядом нельзя. Но в той каше из бед, что вывалилась мне на голову, сдавать госы после всех было самой маленькой неприятностью. Хорошо, что вообще разрешили сдавать.

После встречи с куратором я поехала в нашу с мамой новую квартиру. Даже до сих пор эта новость вызывала у меня улыбку. А в памяти еще был свеж тот разговор.

— Твою маму выписывают через четыре дня, — начал Михаил, — нужно будет съездить на новую квартиру и закончить перевозку вещей.

Михаил читал что-то в телефоне и говорил это настолько буднично, словно я как минимум была в курсе происходящего.

— Что? Какую квартиру? — осторожно спросила я, а Миша, увидев, мой ошарашенный взгляд, сначала растерялся, а потом хлопнул себя по лбу.

— Я тебе не рассказал? Прости, совсем замотался пытаясь везде успеть. Я встретился с Ольгой Алексеевной и обсудил с ней вопрос ее выписки и твоей безопасности, — тон из извиняющегося снова стал деловым. — Также обозначил свою роль в твоей жизни.