Не твой наследник - Эмилия Грант

— Думаешь, твой ребенок кому-то нужен? — разражается истерическим хохотом. — Как же! Марк не простит, что ты ему солгала. Он любит меня, ты понимаешь? Любит! Ты для него так, одноразовая давалка. А любит он меня! Он приползет ко мне! Попросит не отбирать отели! Поймет, что я выиграю — и вернется. Он это просто из-за гордости… Он сам еще не понимает, как я ему нужна! Попросит, чтобы я родила ему много детей, я буду каждый год рожать, ясно тебе, сука? А твоего ублюдка заберут в детдом! Я скажу в опеку, что ты шалава! Все узнают, все!..

Я не до конца понимаю, что происходит. Как будто тело действует отдельно от меня. Правый кулак будто в замедленной съемке вылетает вперед — и вот уже костяшки пальцев болят от удара, а Лена, в шоке хлопая глазами, держится за подбитую скулу. Я могу стерпеть многое — но только если это не касается моего сына.

Опомнившись от неожиданности, Лена покрывается красными пятнами и начинает тяжело дышать.

— Ах, ты, тварь… Я тебя…

— Отойди от нее, — хладнокровный голос Марка звучит, как самая лучшая музыка в мире, от облегчения даже слезы подступают к глазам.

— Марк?! — Лена меняется в лице с фантастической скоростью: жалобно поджимает губы, страдальчески шмыгает и распахивает ресницы, пытаясь изобразить щенячий взгляд.

И до меня доходит: в тот раз, когда я увидела ее впервые, это была всего лишь показуха, актерская игра. «Ты не понимаешь, о чем говоришь», — сказал мне тогда Марк. Да, я не понимала. Я думала, что передо мной жертва домашнего насилия, несчастная обманутая жена тирана, и это никак не срасталось с Катиными рассказами о детстве Марка, с той нежностью, с которой он прикасался к моему животу, прислушиваясь к шевелениям малыша. Я считала, что это у Марка проблемы с гневом, самоконтролем или даже зачатки биполярного расстройства, но теперь все встало на свои места. Его жена — сумасшедшая. Буквально. Абсолютно больной человек.

— Два шага назад, — хладнокровно командует Марк, очевидно, не в первый раз сталкивается с подобными припадками Лены.

— Она… Она ударила меня… — женщина послушно семенит в сторону, сиротски сутулясь. — Она мне угрожала…

— Саша, выйди, пожалуйста. И вызови психиатрическую неотложку.

— Марк! — взвизгивает Лена. — Ты что! Ты ей веришь?! Она хочет нас разлучить…

— Она вообще молчит, — резонно возражает Марк.

— Милый… Пожалуйста, не слушай… Ты ей не нужен, только твои отели! — Лена кидается к Марку на шею, и он в секунду выворачивает ей руки за спину и прижимает к кровати лицом вниз.

— Саша, быстрее! — кричит Марк, потому что Лена под ним извивается, как одержимый, на которого плеснули святой водой.

Мне не хочется оставлять Марка наедине с этой сумасшедшей, но геройствовать, рискуя ребенком, я не могу, а потому так быстро, как только позволяет мне потяжелевшее неуклюжее тело, выбегаю из номера и тороплюсь на ресепшн.

— Девушка, в сто семнадцатый психиатрическую неотложку! Срочно!

Надо отдать должное администратору: без лишних вопросов она хватается за телефон и набирает номер.

— И охрану туда… Марк… В смысле Марк Робертович там один с женщиной, она опасна, и…

Не знаю, может, сотрудникам «Богемы» регулярно проводят какие-то боевые учения, или подобные случаи у них не редкость, но девушка действует четко и без промедлений. Не выпуская телефона, жмет на какую-то кнопку под столешницей, как по мановению волшебной палочки, перед стойкой материализуется молчаливый детина в черной форме.

— Сто семнадцатый, — коротко произносит администратор, и охранник срывается с места.

Только после этого паника потихоньку начинает отступать. Меня потряхивает, тело охватывает странная слабость, и я на ватных ногах с трудом доползаю до небольшого дивана для посетителей. Сажусь и обхватываю голову руками, пытаясь унять бурление мыслей.