Не твой наследник - Эмилия Грант

— Да. И ваши деньги я вернул с процентами, не мне вам об этом напоминать. Я построил дом, чтобы Лена чувствовала себя комфортно. Она обставила его, как хотела. Я не понимаю, в какой момент ее отношение ко мне изменилось, но я не могу полюбить просто так, потому что так надо. Я был верен ей все эти годы. Можете не верить, но это так. И все же я был плохим мужем. Я должен был раньше заметить перемены в ее поведении, силком, если бы понадобилось, отвести ее к врачу. Но я этого не сделал, и я виноват перед ней. И вместо того, чтобы помочь, я потребовал развод. И только после этого я переспал с другой.

В переговорной становится так тихо, что я даже слышу, как ритмично цокает стрелка наручных часов у моего адвоката.

— Марк Робертович, может, не надо… — он выразительно указывает взглядом на тестя, как будто я слепой и не вижу, с кем разговариваю.

— Мне это надоело, Андрей. Извини. Я не хочу больше врать и изворачиваться. Да, я переспал с другой женщиной. Что еще хуже — я в нее влюбился, как идиот. И все-таки нет, я не ухожу к ней от Лены, потому что с этой женщиной у меня ничего не может быть. Сейчас она уже замужем и ждет ребенка. Но я понял, что больше не могу жить с тем, к кому ничего не испытываю. И Лена — первая, кто этого не заслуживает. Зачем ей муж, который думает о другой?

— Как благородно! Скажи еще, ты заботился о чувствах моей дочери, когда трахал какую-то левую бабу! — хлопает по столу Борис Петрович, и у него на лбу проступают вены.

— Нет. Я вообще ни о чем не думал. Но… — решение приходит неожиданно, я сам не верю, что собираюсь озвучить его, но в то же время понимаю, что оно изначально было единственно верным. И только оно сделает меня по-настоящему свободным. — Знаете, я не хочу больше продолжать эти судебные дрязги. Хватит. Я виноват перед Леной, перед вами и всей вашей судьбой. Я не должен был вступать в брак ради денег. И теперь хочу все исправить. Я передам Лене все отели. Дом. Все, что вы сочтете совместно нажитым имуществом.

— Марк Робертович!.. — ошарашенно выдыхает мой адвокат.

— Это не обсуждается. Подготовьте бумаги для оформления дарственной.

Тесть выглядит удивленным не меньше Андрея и не сразу обретает дар речи.

— Ты… Ты что, откупиться хочешь? — спрашивает он, по инерции пытаясь атаковать, хотя в голосе уже нет прежнего гнева.

— Я хочу только исправить свои ошибки, — встаю, обхожу вокруг стола и протягиваю руку Борису Петровичу. — Простите меня.

На сей раз он все же пожимает руку, смотрит на меня, не находя, что ответить. А мне вдруг становится так легко, будто я сбросил рюкзак весом в пятьдесят килограммов, который все это время таскал на себе. К черту отели. К черту всю эту историю. Пусть прошлое останется в прошлом, я не хочу больше врать. И плевать, что остальные обо мне подумают.

— Позвоните, когда вам удобно будет встретиться у нотариуса, — киваю на прощание и, подхватив пальто, выхожу из переговорной, жалея лишь о том, что не додумался сразу так поступить.

18

Ян

— И на кого ты похож? — мамин голос прорывается сквозь туман безразличия. — Совсем рехнулся?

Оба эти вопросы я слышал от Саши за последнее время столько раз, что тошнит хуже, чем от похмелья. Но, видимо, кто-то свыше решил, что мне маловато, поэтому подослал еще и мать. Ей взбрело в голову, что без нее Саша родить не способна, и уж точно мы не обойдемся без ее помощи с ребенком. Достала — сил нет.

— Дай сюда, — упрямо тянусь за бутылкой текилы.

— Обойдешься! — она безжалостно собирает остатки алкоголя в мусорный мешок. — Посмотри на себя! Мне стыдно! Стыдно, что ты — мой сын!

— Вот это откровение! — саркастично скалюсь. — Может, поедешь домой и обсудишь это с Марком?

— А может, хватит все время переводить на него?! У Марка свои проблемы, и он не виноват, что ты не можешь быть нормальным мужем и отцом!