Одна ошибка - Одна ошибка

— Ты была необыкновенно нежна и привлекательна во время совместной игры с Джимми. Я и не подозревал, что ваша идиллия может настолько обворожительно выглядеть со стороны. Глядя на вас я… я вспомнил… — голос его осекся и он прерывисто задышал, приподнимая руку в желании прикоснуться к Сони, но рука повисла в воздухе, лаская ее тело на расстоянии, — вспомнил… как давно это было… когда… ты… мы…

Не в силах больше сдержать себя, он нежно прикоснулся к ее плечу и, лаская, провел по нему, массируя круговыми движениями. Но Сони слегка вскрикнула от его прикосновения и выронила из рук тарелку, которую тщательно мыла, беспрерывно растирая ее, словно не могла никак удалить заразу, осевшую на ней. Резко отстранившись от него, как от чумы, она застыла на месте, как вкопанная, потупив свой взор, и склонила голову, подперев ее ладонью.

Неприязнь Сони и ее пренебрежение больно задевали самолюбие Камала, и горькие стрелы злобы и ненависти пронзали насквозь, вонзаясь прямо в сердце.

Внезапно изменившись в голосе, он выпалил, одновременно грубо прикасаясь к ней:

— Тебе неприятны мои прикосновения? …

Скинув его руку, и слегка повернувшись, оказавшись боком к Камалу, не поднимая головы, она вскинула руку в знаке «STOP», и болезненно прошептала:

— Прошу тебя… не надо…

— Не надо что? Что именно тебе не надо??? — гнев начал овладевать им, и, как всегда, его излюбленные издевка и цинизм начали пропитывать каждое слово. — Не надо прикасаться или прекращать прикосновения, задавая глупые, нежелательные вопросы? А может быть, смущение одолевает тебя, и ты не в силах признаться в своих желаниях…

Сони подняла голову и безразлично взглянула на него. Цинично ухмыляясь, Камал глядел в ее глаза в ожидании ответа. Сони молча стояла. Она ощущала, как дыхание плавно переходило на отрывистое, возбуждая в ней злость. Его нежное прикосновение было каким-то новым и необычным, таинственным и непостижимым, прекрасным и болезненным. Отчего Сони не могла понять странные ощущения, током пронзившие ее. Они разливались теплом по всему телу в момент этого прикосновения. А эта грубая хватка рукой, как щупальцами, оставляли неприятные, мерзкие ощущения. Как она могла ответить ему, если сама не могла понять своего состояния? Что она могла сказать?…

— … может, ты желаешь убедить меня в мнимой верности своему бойфренду? — с иронией на устах промолвил Камал. — Брось, Сони! Я в это не верю. Лучше признайся, сколько было у тебя любовников? Хотя, почему было… нет-нет, сколько их на данный момент?!.. Один? Два? Три?…

Не отрывая взгляда и больше не отворачиваясь, Сони глядела прямо ему в глаза, не веря своим ушам. Уязвленная в самое сердце, она гордо стояла, выслушивая всякие унизительные оскорбления, и не пыталась прервать его злобную тираду, чтобы обелить себя в его глазах.

Нет! Она не будет опускаться так низко, чтобы оправдываться, заламывать руки и клясться в истинности своих слов. Это было оскорбительно! Необоснованные обвинения причиняли ей боль, но она твердо решила не унижаться перед человеком, которому не требовалась истина. Который не нуждался в ней и не желал вникать в суть. Она покорно выслушивала его, и лишь боль в глазах выказывала, как ей тяжко было воспринимать эти грязные домыслы.

Болезненный взгляд Сони проник в самое сердце Камала, пронзая и зарождая в нем жалость. Он хотел нежно прижать ее к своей груди и приласкать, успокоить, отогнать кошмары, которые мелькали бешеным огоньком в искорках ее янтарных глаз. Он все чаще замечал их в каждом ее движении или даже мимолетном жесте. Однако, вместо этого, он продолжил свою ядовитую речь:

— Почему же один или два?! Скорее всего, их должно быть уйма у тебя! Зная твой темперамент, не ошибусь, сказав, что утолить твою жажду не по силам одному человеку… Слушай, а ты случаем, не устраиваешь иной раз незабываемые оргии? И, кстати, шведские семьи сейчас в моде… Может, пригласишь и меня?…