Если ты осмелишься - Хармони Уэст

Несмотря на то, что последнее, что я хочу делать, — это видеть его, неприятие и жалость, запечатленные на его лице, вызывают еще большую тошноту, чем земля далеко под нашими ногами, я делаю, как он говорит.

Он притягивает меня ближе, прижимая к себе боком. Он такой теплый, от него восхитительно пахнет кедром, и я хочу раствориться в его запахе и ощущениях. Его голубые глаза впиваются в мои, и он обхватывает мою челюсть, потирая большим пальцем взад-вперед по моей щеке.

— Просто смотри на меня, и тебе не будет страшно.

Моя грудь сжимается, я ничего так не хочу, как позволить ему утешить меня. Позволить ему быть моей тихой гаванью. Но он не хочет меня так, как я хочу его.

— Я бы предпочла испугаться, — шепчу я.

Он сглатывает, и в его глазах мелькает что-то новое. Сожаление.

— Я хотел поцеловать тебя. — Его хватка на моей челюсти усиливается, но почему-то остается нежной. Мое сердце замирает. — Но я не хотел делать это на спор. Я хочу, чтобы это было по-настоящему.

Я не ошиблась. Я правильно истолковала знаки. Мне это не показалось. Уэс действительно хочет меня. Так же сильно, как я хочу его.

Я едва могу выдавить из себя эти слова, мое сердце застряло в горле.

— Я тоже.

Он изучает каждый дюйм моего лица, прежде чем его большой палец касается моей нижней губы. Я ничего не могу с собой поделать — у меня вырывается небольшой, непроизвольный вздох.

— Я не умею быть милым и нежным, — предупреждает он. — Если ты ищешь принца, то это не я. Я хочу, чтобы мой ремень был у тебя на шее. Я хочу трахнуть тебя так сильно, что твои ногти оставят шрамы у меня на спине. Если я поцелую тебя, ты будешь моей.

Жидкий жар разливается у меня между ног. Я наполовину возбуждена, наполовину напугана его словами. Но я знаю, чего хочу.

— Я хочу быть твоей, — выдыхаю я.

Это все, что ему нужно услышать. Он хватает меня за волосы и притягивает к себе, наши губы встречаются на полпути в столкновении, от которого в моем мозгу взрывается фейерверк. Мой желудок переворачивается, когда его мягкие губы скользят по моим, мои трусики становятся влажными, когда его язык скользит по моим губам. Я не могу дышать. Не могу думать ни о чем, кроме ощущения его губ на моих.

Когда он издает звук, нечто среднее между стоном и рычанием, я таю.

— Блядь. — Слово хрипло вырывается из его горла, как проклятие и молитва. — Надеюсь, ты понимаешь, что только что выпустила на волю, цветочек. Теперь ты никуда не денешься.

Пути назад нет. Я принадлежу ему.

Я принадлежу Уэсу Новаку.

Глава 23

После

Вайолет

В библиотеке слова льются из меня потоком.

Профессор Тейт сказала, что мы должны написать в нашем рассказе о любви. Она не говорила, что мы не можем включить секс.

Часть меня знает, что я никогда не захочу показывать это ей или кому-либо еще, но я не позволяю сомнениям или беспокойству взять верх. Если история любви, подобная тем, что я в последнее время читаю в книгах, заставит меня снова писать, я соглашусь.

Слова слетают с моих пальцев так быстро, что я улыбаюсь. Я так скучала по этому чувству.

Когда Хлоя рассказала мне о том, почему она любит фигурное катание, каково это — быть на льду — как будто она парит, как будто она неприкасаемая, — я сказала ей, что именно это я чувствую, когда пишу.

Мне не хватало этого чувства месяцами. Надеюсь, где бы Хлоя сейчас ни была, она больше ничего не чувствует.

Ей бы понравилось читать непристойности, которые я пишу. Она бы читала вслух через мое плечо, хихикая вместе со мной.

За исключением того, что любовный персонаж говорит: Встань передо мной на колени, я понимаю, что он ужасно похож на Уэса.