Если ты осмелишься - Хармони Уэст

Дверь в библиотеку со скрипом открывается. Поскольку время приближается к двум и заведение пустует, я сижу за дальним столиком. В этот час я предполагаю, что это уборщица или другой недосыпающий студент, пока замок не захлопнется.

За ним послышались знакомые шаги.

Медленный стук каждого из его боевых ботинок отдается эхом в ушах от биения моего сердца. Я неподвижно смотрю, как он приближается.

Его ботинки останавливаются возле моего стула. Сегодня вечером он в темных джинсах, толстовке Университета Даймонд и маске. Не хотел, чтобы кто-нибудь опознал парня, пересекавшего кампус почти в два часа ночи.

Мои ладони становятся скользкими, горло сжимается. Я больше не знаю, чего от него ожидать. Я хочу спросить, присоединятся ли к нам еще Дьяволы, но я боюсь ответа.

Он кладет мясистую руку на стол. Той, которой он душил меня, чтобы потереться у меня между ног. Под маской его глаза непроницаемы.

— Мне нужна книга.

Верно. Я уверена, что именно поэтому он здесь. Я киваю и прочищаю горло.

— Эм. Хорошо.

— Вставай, — командует он.

Я встаю.

Он кивает на стеллажи позади нас, жестом предлагая мне идти впереди.

Я иду вдоль первого ряда книг, пока не добираюсь до конца. Он проходит мимо меня, щелкая выключателем и отбрасывая тень на полки.

— Уэс, что…

Его тело прижимает меня к полкам, и мое сердце подскакивает к горлу.

— Заткнись нахуй, — рычит он.

Он приподнимает свою маску, наконец открывая безупречное, великолепное лицо под ней, прежде чем прижимается своими губами к моим.

Адреналин проносится сквозь меня молнией. Его губы намного мягче, чем я помню, они исследуют мои с шокирующей нежностью, прежде чем его язык проникает в мой рот.

Мои колени слабеют от прикосновения к нему. Это происходит. Это действительно происходит.

Я целую Уэса Новака.

Я никогда не думала, что это случится снова. Черт возьми, я никогда не думала, что это случится в первый раз.

Только на этот раз это не мило, не романтично и не нежно. Это грубо, собственнически и заявляюще. Как будто мы не делимся чем-то — он просто берет. Забирает у меня то, что он хочет, то, против чего он себя сдерживал.

Мне не следовало бы любить это так сильно, как я люблю.

Он прикусывает мою нижнюю губу, заставляя меня ахнуть, прежде чем втянуть ее в рот, унося легкий укол боли. Я больше не могу держаться прямо. Рука Уэса опускается с полки за моей головой и сжимает мое бедро, пригвождая меня к месту.

Он позволяет моим рукам опуститься ему на грудь, сердце под моей ладонью колотится так же сильно, как и мое собственное.

Новый страх трепещет у меня внутри. Повторение того, что он сделал со мной на уроке философии. Подводя меня так близко к краю, прежде чем отстраниться и насладиться каждой частичкой удовольствия вместе с ним.

Он дергает мою рубашку вверх и лифчик вниз, прохладный кондиционированный воздух целует мою обнаженную кожу и заставляет мои соски напрячься.

— Теперь они принадлежат мне, — рычит он, прежде чем взять мой сосок в рот.

Я ахаю, и его маска падает на пол, когда я хватаю его за волосы. Он отрывает мои руки от своей головы и ударяет ими о полки. Я всхлипываю, и он сжимает мои пальцы вокруг дерева.

— Не двигайся, черт возьми.

Он продолжает посасывать мой сосок, втягивая его глубже в рот. Удовольствие разливается по моим венам, и влага скапливается у меня между ног.

За все время, что я представляла рот Уэса на своей коже, мне никогда не было так приятно.

Я извиваюсь под ним, мне до боли хочется вцепиться ему в волосы, в бицепсы, но вместо этого я впиваюсь ногтями в дерево.

Уэс с легким хлопком отпускает мой сосок, прежде чем перейти к другому. Я сдерживаю крик и изо всех сил стараюсь оставаться неподвижной. Позволяя ему делать со мной все, что он хочет.

Его рука опускается под мою юбку так внезапно, что я подпрыгиваю.