Мне бы хотелось, чтобы у нас все еще было что-то.

Я падаю на кровать и обнаруживаю темное пятно на стене надо мной. В нем есть дырка — маленькая, шириной с колпачок ручки, может быть, больше — и она всегда была там. Это заставляет меня думать о Кэше.

Я отрываюсь от этой маленькой дыры. Погружаясь в мрачные сны, я представляю Кэша по другую сторону стены, вглядывающегося в мою жизнь и видящего все, что я скрывал. Это бесит, но в какой-то степени и утешает.

— Пожалуйста, вернись. — шепчу я и поднимаю руку в воздух, ударяя по щели.

Я глубоко принюхиваюсь, пытаясь уловить его хвойный запах, но ничего не чувствую. У меня заложен нос, но даже если бы это было не так, я знаю, что его здесь нет.

— Останься со мной.

Вскоре сон находит меня, поглощая целиком.

* * *

В входную дверь стучат кулаком, после чего раздаются многочисленные звонки в дверь. Моё сердце замирает в груди.

Это Кэш?

Но это не он. Он никогда бы так не постучал, он сам приглашает себя. Я смотрю на часы, сейчас полдень. Как я спала так долго?

Я выключаю программу записи камер видеонаблюдения на своем ноутбуке, затем поправляю одежду. Я нахожу Питера в джинсах и рубашке на крыльце. Его глаза расширяются.

— Ремеди. — шепчет он. — Что случилось с твоим…

— Кошка поцарапала. — вру я.

Порез на моей щеке, нанесенный Кэшем, выглядит еще хуже, но это не больно.

— Как дела?

— У меня есть просьба. — он вытирает нос. — Не возражаешь, если я войду?

Я не люблю оставаться наедине с мужчинами, кроме Кэша, но после того, что я сделала с отчимом, мне уже не так страшно.

Я делаю шаг в сторону и впускаю Питера. Дверь за нами закрывается, и плечи Питера расслабляются.

Его глаза удерживают меня так, будто он сожалеет о том, что собирается сделать. Совершила ли я ошибку?

— В чем дело? — спрашиваю я. — Почему ты так смотришь на меня?

— Ты доверяешь мне, Ремеди? — он спрашивает.

Мысленно я кричу: Нет, нет, нет.

Но я смотрю на него и сохраняю прямое выражение лица.

— О чем ты? — спрашиваю я.

— Я видел кадры с камер.

Я закатываю глаза.

— Какие кадры?

Он указывает на мою спальню.

— Где твой ноутбук, там? Кадры из офиса Кэша.

В груди сжимается, а в горле пересыхает. Он видел запись? Если Питер увидел кадры, где я убиваю отчима, а Кэш помогает, то что мы будем делать?

Есть ли вообще еще «мы»?

Голова раскалывается, каждый удар сердца душит меня от боли. Мне хочется встряхнуть его и спросить, что, черт возьми, происходит.

Но я едва могу двигаться.

— Что? — шепчу я.

— Мне придется арестовать тебя. — медленно говорит Питер. — Я готов помочь тебе заключить сделку о признании вины, но дело в том, что мне нужен Уинстон. И единственный способ получить его это — ты.

Я не осознаю, что двигаюсь назад, пока не натыкаюсь на стену. Я скольжу по поверхности, пытаясь найти другой выход. Это идеальное время для того, чтобы Кэш появился, как он всегда делает, но нет ни шагов, ни соснового одеколона.

Мы с Питером одни.

— Я не хочу причинять тебе боль, — говорит Питер, подходя ближе. Он вытаскивает наручники из заднего кармана. — Я просто пытаюсь поступать правильно.

— Это вообще законно — я задыхаюсь. — Как ты получил отснятый материал? У тебя нет на это ордера.

— Иногда, чтобы поступать правильно, приходится делать то, что противозаконно. — он подходит ближе, и загоняет меня в угол.

У меня учащается сердцебиение, и я начинаю задыхаться.

— Я знал, что ты не собираешься мне помогать, поэтому прибег к другим мерам. К таким, как взломать твой компьютер.

В моей памяти всплывает образ Питера, использующего мой компьютер в поместье. Он только притворился, что ему нужен мой ноутбук?