Капкан - Одри Раш

Убивать полицейского рискованно. Легче держаться подальше от таких, как они. Но мысль о том, чтобы прикончить его и каким-то образом свалить все смерти на него, наполняет меня спокойствием.

Но мне не обязательно убивать его или Ремеди.

Я могу просто уйти…

Начну новую жизнь, как я всегда делаю. Но я пока не могу заставить себя пойти на это. Вместо этого я отправляю Ремеди смс, как трус:

«Давай устроим день рождения без этого маскарада. Завтра вечером."

«Я хочу попросить об одолжении», тут же отвечает она.

Даже не отвечает на мое сообщение.

Я глубоко вздыхаю. Услуга беспокоит меня. Это значит, что она знает, что может просить меня о чем угодно. Словно может положиться на меня.

Но я готов к этому. И хуже всего то, что, в чем бы ни заключалась эта услуга, я знаю, что сделаю для нее все, что угодно.

О чем она собирается меня попросить?

ГЛАВА 16

Ремеди

Следующий день проходит как в тумане. Во время работы, я частенько смотрю на часы и выполняю каждое задание, которое дает мне Кэш.

Как будто ничего не изменилось, и все же теперь я знаю, что мы оба притворяемся, будто Уинстон жив.

Мой разум кипит энергией, давление растет с каждой минутой. У Кэша запланировано свидание для нас сегодня вечером, и это заставляет мои мысли метаться. Он никогда ничего не планирует. Я должна остерегаться.

Но одна мысль удерживает меня в этом внутреннем хаосе: если я покажу Дженне тело Уинстона, тогда все будет в порядке.

Потому что, если Кэш разрешит мне посвятить другого человека в нашу тайную жизнь, это докажет, что он доверяет мне и что я могу доверять ему. И сегодня вечером я собираюсь попросить у него разрешения.

Вечером раздается звонок в дверь, и я втягиваю воздух. Внутри меня растет тревога. Что он скажет, когда я спрошу его? Собирается ли он наконец убить меня? В дверь непрерывно звонят, как будто кто-то в панике, и это говорит мне, что это не Кэш. Но я все равно открываю дверь, и у меня сжимается грудь, когда я вижу, кто это.

Мой сводный брат Броуди стоит на моем крыльце, на голове у него бейсболка, точно такая, какую он носил, когда мы были детьми. Я не видела его много лет. Он смотрит на меня сверху вниз. Наконец, я заикаюсь.

— Как ты…

Он перебивает меня.

— Твоя мама сказала мне, что я могу найти тебя здесь.

— Черт возьми. — бормочу я себе под нос.

Конечно, она сказала ему. Он всегда ей нравился. Мне придется напомнить ей, чтобы она не разглашала мою информацию без моего согласия, когда я увижу ее в следующий раз.

— Не возражаешь, если я зайду? — спрашивает он.

Затем он обходит меня. Для него этот вопрос — формальность, а не вежливость. Я закрываю входную дверь.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

— Ты знаешь, где папа? — он говорит.

Я чешу затылок, думая о теле моего отчима в подвальном помещении поместья Уинстона. Меня охватывает напряжение, но я качаю головой.

— Он исчез. — продолжает Броуди. — Полностью растворился в своей новой семье.

Я пожимаю плечами.

— Я не разговаривала с ним после развода.

— Я так и знал, что ты это скажешь.

Он приподнимает бейсболку, чтобы провести рукой по своим светло-каштановым волосам, затем снова надевает ее и наклоняет голову, внимательно изучая меня, как будто может сказать, что я лгу.

Флуоресцентные лампы мерцают на его загорелой коже, и у меня внутри все переворачивается. С каждым днем он все больше и больше похож на своего отца. Но это разные виды зла.

Мой отчим притворялся милым, в то время как Броуди было все равно, знает ли мир, что он жесток.

— Не хочешь где-нибудь поужинать? — спрашивает он.

Он хочет поужинать? Мы оба теперь взрослые люди, но это не значит, что мы можем просидеть весь ужин вместе, не оторвав друг другу головы.

Кроме того, у меня свидание с Кэшем.