Княжна - Кристина Дубравина

Пчёла в этом и не сомневался. Он чуть дёрнул Аню за руку, отчего при случайном шаге их ладони, обнимающие друг друга в крепком, но осторожном касании, ударялись то о бедро Вити, то о бедро Князевой. Туда-сюда, туда-сюда — амплитуда толчков была средней, размеренной, почти что совпадая со стуком каблуков Ани.

Девушка чуть голову наклонила вбок, едва не укладываясь на плечо мужчины. Он же погладил подушечкой большого пальца по ладони девичьей.

Спокойные аллеи парка уводили всё ближе к озерам. Вопли детей оставались всё дальше, за их спинами, а впереди виднелись лавочки, исписанные местной шпаной всякими фразочками. Среди деревьев и приближающейся кромке воды чувствовалось что-то, напоминающее воссоединение с природой, какого не ощущалось при возвращении домой по кольцевой дороге, забитой автомобилями с играющими радиоприемниками.

— Хочешь чего-нибудь поесть? — спросил Витя, снова проведя ладошкой по руке притихнувшей в своих мыслях Ани. — Тут скоро небольшая кафешка должна быть. Зайдём?

— Только если ты голоден, — пожала плечами Князева. — Я не хочу.

— Что, даже мороженку не будешь?

Она вдруг усмехнулась, оторвала локоть от предплечья мужчины и посмотрела на него сверху вниз, цепляя взглядом вещи, на которые Аня обратила должное внимание только сейчас.

На Пчёлкине были рубашка и брюки из качественного — даже на вид — материала, достойные ботинки. На левом запястье у Вити часы, стоимостью равные доходу продуктового гастронома за месяц, а то и два, а на безымянном пальце — перстень, на деньги от продажи которого можно будет купить ещё три-четыре пары часов. Портмоне у него небольшое, способное поместиться в карман тёмного пиджака, но в себе кошелек держит суммы, какие не каждый чиновник видел.

Иными словами, Пчёлкин имел большие деньги. И он сам это понимал; Витя выглядел и вел себя соответствующе человеку, способному оплатить свои — и чужие — желания.

Разумеется, Пчёла бы без труда купил Ане мороженое, — хоть пломбир, хоть эскимо, хоть фруктовый лёд — и единственной проблемой его было собрать сдачу от купюры в миллион. Просто… в голове Князевой подобные фразы про «мороженку» закрепились за излишне самоуверенными младшекурсниками, пытающимися пригласить её с одногруппницами на вечеринку в общежитие на улице Цессу.

За младшекурсниками. Но никак не за бандитами и рэкетирами Москвы.

Витя остановился, заметив на себе излишне внимательный взгляд Князевой, и раньше, чем успел взор этот растолковать, с хитрым прищуром дёрнул её на себя. Она, почти что как утром, обхватила Пчёлкина за талию, рефлекторно пытаясь удержать равновесие, снова прижалась подбородком к груди рэкетира, чувствуя под рубашкой кобуру.

— Ты чего удумала, а, Княжна? — спросил он в напускной строгости. Аня не менее задорно прищурилась, сдерживая излишне громкий для полупустого парка смех, и попыталась отвести взор в кокетстве, которое вдруг начинало становиться привычным.

Витя же крепче перехватил девушку за талию, сделал несколько шагов, чуть кружась с ней вокруг своей оси, повторил:

— Что хохочешь, м?

— Ничего, — вскинула брови Аня. — Просто интересно, почему ты предложил мороженое, а не… вкладыш из-под жвачки?

Витя почти успел придумать слова оправдания, но, заметив в глазах Анны задорные искорки, стих. Поджал губы, усмехаясь, а потом перехватил её в объятье так, что Князева вплотную к боку его прижалась, плечи под мужскую руку подставила, и проговорил намеренно низким голосом:

— Пошли, маленькая зануда!..