Княжна - Кристина Дубравина

После девяти часов в парке стало совсем пусто и, к счастью Витиных барабанных перепонок, тихо. Дети ушли со своими мамами под руку, и о ребяческих играх на площадке напоминали только рисунки, оставленные на асфальте. Мелом девчонки и мальчишки начертили классики, мимо которых ни Аня, ни Витя пройти не смогли; рядом малышня нарисовала множество солнышек, цветочков и кошек. Фонари светили, но тускло — даже небо, окрашенное в лилово-красный, сильнее освещало закоулки парков.

Пара вышла к озерам. Пчёлкин держал Анну за руку, что за время их прогулки стала почти единым целым с его ладонью. Каблуки девушки распугивали кузнечиков. Князева в спокойствии шла рядом с Витей.

Тем для разговора было ещё целое множество, но после весьма посредственного ужина из рожка ванильного мороженого и какой-то импортной дорогущей мармеладки, которую Вите не с первого раза захотели продавать, Ане хотелось чуть помолчать.

Пчёла был не против; ему с Княжной хоть преподавателей рижского университета обсуждать, хоть идти в тишине нравилось одинаково сильно.

Девушка вздохнула чуть глубже, неосознанно огладила костяшки Вити пальцем. Он посмотрел на Аню, до щеки которой губами мог бы без проблем дотянуться, и спросил:

— Ты не замёрзла?

— Немного, — кивнула девушка и раньше, чем Пчёлкин успел снять с себя пиджак, надела жакет, предусмотрительно взятый из дома. Белое на чёрной рубашке контрастировало ярко, напоминая Вите своей комбинацией медицинский халат.

Он усмехнулся каким-то мыслям, выдал выразительное:

— Мерзляка.

Раньше, чем девушка успела на него обернуться с напускным возмущением во взгляде и голосе, он перехватил её руку и повел с асфальтированной дорожки к небольшому травяному склону, который кончался у самой кромки воды.

— Пойдём, — кинул Витя. Анна чуть воспротивилась, цепляясь за его ладонь так, что, наверно, могла бы Пчёлкина остановить, если бы была в полтора раза сильнее:

— Куда? Не говори только, что купаться захотел!..

— Почему бы и нет? Местные только здесь и ныряют! — воскликнул Пчёла почти что невинно, но раньше, чем Анна в нешуточном сомнении рванула обратно на асфальт, руки вскинул в жесте мнимой капитуляции.

Уверил с усмешкой, в которую Князева как-то уж слишком быстро для самой себя поверила:

— Не буду, не буду. Посидим просто, Анют.

— На траве? — со вскинутой бровью уточнила Анна, но шаг всё-таки сделала. Босоножки напоследок цокнули по поребрику, выложенному по бокам асфальтированной дорожки кирпичами, а потом глухо стукнулись о траву.

Каблук, к счастью её, был толстым, а земля — сухой, что позволило ногу твердо поставить, не подворачивая себе лодыжку.

— Ты хоть знаешь, как тяжело траву с ткани отстирать?

Витя с ней ещё шаг сделал, подходя ближе к воде, а потом скинул с себя пиджак. Постелил его тыльной стороной на землю и руку Анны взял, помогая ей усесться поудобнее:

— Присаживайся.

Князева послушалась, опустилась на пиджак, на Витю посмотрела снизу вверх со смесью сомнения и сожаления, что ему совершенно непонятна была. У Ани неприятно дрогнуло что-то в горле, словно она перед вздохом попыталась проглотить колючую проволоку; девушка уточнила:

— А ты?

— Нормально, — махнул рукой Витя, размял коротко ноги.

Аня, не тратя особого времени на рассуждения, подвинулась в сторону и дёрнула Пчёлкина за ладонь на освободившуюся половину жакета. Тот поддался, вскинул свободную руку в попытке удержать равновесие, и ругнулся, когда его занесло чуть в сторону.

У Князевой дыхание в груди спёрло так, словно Витя не на землю упал, а в пропасть полетел.

Через секунду же задержанный вздох вырвался наружу смехом, каким, наверно, смеялись только немые — если они в принципе умели хохотать. Анна раскрыла рот, заколыхалась беззвучно, когда Пчёлкин, кряхтя, как старик, приподнялся на локтях.

Сам, конечно, улыбался, но, увидев улыбку Князевой, в напускной строгости спросил: