Княжна - Кристина Дубравина

Его гибель разрывала Князевой душу сильнее, чем смерть Сухоруковой, с которой Анна работала вместе. Девушка сидела в коридоре у самого порога Витиного кабинета, в который не заходила никогда, и прокручивала короткие минуты их разговоров в голове снова и снова.

Будто больно себе хотела сделать. Воспоминаниями пустить слёзы по щекам, чтобы хоть как-то тоску, стирающую кости в порошок, ослабить.

Но не выходило. Ни-хре-на.

Люди Бека убили Фархада. Убили, вероятно, не его одного, но и подельников Джураева — потому, что бессмысленно было убивать только главаря, Анна за годы жизни с Пчёлой что-то, да уяснила в тонкостях бандитских разборок.

За убитого лидера группировка всегда мстит серьёзно. Бек, конечно, знал это прекрасно. Потому, видимо, не только друга Сашиного застрелили, но и всех остальных его людей, какие трупами лежали за границами «подаренного» Князевой фотоснимка.

Бек сам ей угрожал вещами, какие напугать могли любого человека, женщину — в особенности. И всё ради того, чтобы не пустить на «арену» других наркоторговцев.

Он уже сильно испачкался в крови. Беку, видимо, отступать некуда, раз он Князеву решил пешкой своей сделать, через неё принялся решать вопросы, какие должны были касаться лишь его с Беловым.

Девушка чуть раскачалась на стуле, спустила одну ногу, проверяя сухость ламината. Но удержаться не смогла, принялась туда-сюда наклоняться, чувствуя себя сродни психу, умотанному в смирительную рубашку.

Ступни похолодели мертвенно, будто Анна их в прорубь макнула.

Бек многое поставил на кон. И точно не смирится с итогом, какой ему будет неугоден.

«Они ещё придут» — поняла вдруг Аня. На животе будто сделали разрез Харакири, вытаскивая наружу кишки, а за ними и другие жизненно важные органы. Стало пусто и до ужаса холодно внутри, отчего картина перед глазами качнулась, а потом раздвоилась и поплыла, сменяя оледенение конечностей на жар лица, крови, сочившейся чуть ли не с нёба.

«Они придут, и я никак не смогу им противостоять. Никак!..»

Девушка поднялась на ноги, чувствуя, что не сама повернулась вбок. На её запястьях и лодыжках словно затянулись ниточки опытного кукловода, какой, хихикая в мерзости, Анну толкнул к двери кабинета криминального авторитета, с которым Князева жила под одной крышей и спала в одной кровати уже как третий год.

Князева зашла в кабинет Пчёлкина.

Относительно небольшое квадратное пространство не запиралось на замок — ведь Пчёла знал, что Ань в «обитель зла» бы не полезла. А теперь она сама почти что добровольно зашла внутрь, оглядываясь так, точно впервые очутилась.

Окна выходили, как и в столовой, на центр Москвы. Если прищуриться, можно увидеть вдалеке, точно призраком, обгоревший от недавнего штурма Дом Советов. Анна взором не задержалась на сереющей в октябрьских дождях столице, обошла стол из тёмного дерева, полостями обитый темно-зелёным бархатом.

За хорошим кожаным креслом в стене прятался сейф, код от которого Князева знала. Простенькая комбинация из чётырех цифр, в какую Пчёла не вкладывал никакого глубокого смысла.

У Анны смешок вырвался в осознании, что она действительно собралась сейф Витин обшарить в поисках пистолета, каким пользоваться не могла ни по закону, ни на деле. Ладонь, хоть и дрогнула так, словно её сломать кто пытался, к ручке всё-равно потянулась.

Князева сама не понимала, что и зачем делала.

Пальцы не сами, всё так же перемещались под силой, Ане непонятной. Кукловод продолжал хохотать, протягивая руку девушки к клавишам с цифрами.

Она почти одёрнула себя, почти схватила саму себя за запястье в попытке откинуть руку прочь от близости совершаемой ошибки. Но чувства, к стыду самой Князевой, оказались сильнее. В десятки, сотни раз мощнее доводов логики, что с каждой секундой размышления звучала всё тише и тише.