Княжна - Кристина Дубравина

Это лежало на поверхности, конечно. Князева кивнула, не волнуясь о том, что герр из-за тишины со стороны Анны мог подумать о «шоке» её. Хотя, вероятно, Кристиан понимал — не было смысла девушке разжевывать всё до мелочей, она и без того знала многое.

Сам ведь, в конце концов, говорил, кто такая Аня Князева. Она — двоюродная сестра Саши Белого. Она — возлюбленная Вити Пчёлы. Нося такие «статусы», Княжна просто позволить себе не могла глупость, простоту и наивность.

— Что было дальше?

Ответом девушке стал чистый, почти без помех, хохот:

— Вы у меня спрашиваете, фрау Князева? Мне самому интересно, Анна, это знать. Как вы думаете, что дальше было?

— Герр Вагнер, — произнесла она вдруг с резкостью, какой от себя не ждала. Если сравнить можно было с чем, то Князева бы металлические нотки в тоне своем назвала схожими с заморозками в начале мая — те самые, что под изморозью прячут уже позеленевшую траву.

— Вы уверены, что хотите тратить своё — и моё — время на обсуждение вещей, в какие я, вероятно, и близко не попаду?

Собственные же слова сразу отдали в мозг ударом набата, от которого загудели виски. Прошли секунды, прежде чем тишина стала казаться невыносимой, а самой Князевой захотелось пойти на кухню, язык плашмя положить на разделочную доску и замахнуться над ней ножом.

«Чудом будет, если Вагнер после такого в неприятели себе меня не запишет»

— Я связался с Беловым, — хмыкнул герр, что-то для себя услышав в Анином тоне. — Знал, что он уже точно в курсе всего произошедшего — если не от вас, то от Виктора Павловича. Тогда-то меня и посвятили в эти разборки: про убийство Фархада Джураева рассказали, про… установки Бека.

Прекрасно. Герр знал чуть ли не всё. Даже конкретную формулировку угрозы, какая Князеву две недели назад — «кажется, так давно было…» — заставила тайком от Пчёлы в его сейф влезть за пистолетом.

Анна даже не знала, радоваться ли ей, что Вагнер полностью о конфликте осведомлен, или в напряжении молчать, осознавая, что козырей у Князевой никаких не осталось.

На конечностях будто затянулся жгут — как иначе объяснить замерзшие стопы и пальцы рук?

Девушка перевела дыхание, говоря вещь, в которой сомневалась:

— Герр Вагнер. Я сожалею, что… Бек погиб на территории театра, в день премьеры…

— Перестаньте, — вдруг жёстко осёк её Кристиан. Князева удержалась, чтоб не провести рукой по шее в проверяющем жесте, посмотреть, не осталось ли от слов босса кровавой борозды поперёк горла.

— Я сильно сомневаюсь, что после всего совершенного Беком вы действительно скорбите по нему.

— Не скорблю, — признала Анна. — Но мне жаль, что всё случилось именно в «Софитах».

— На то была моя воля.

Она на миг даже слова все забыла. Будто обухом затылок огладили, пощечину дали, ударили под дых — и всё одновременно. В левом ухе загудел неприятный белый шум, от которого у девушки пошли морозящие кожу мурашки, когда губы сами разлепились, спрашивая:

— Что вы имеете в виду?..

— То, что вы подумали, Анна, — так же резко, точно ударяя наотмашь, сказал босс. — Или вы допускали, что убийство в «Софитах» будет совершено без моего ведома?

И Князеву — снова в лёд, в состояние какого-то дурного осознания, накатывающего волной.

Вагнер знал, что готовилось бригадой. Вагнер позволил этому совершиться. Значит, это было ему на руку? Так сильно повздорил с Беком, что даже не был против перспективы его смерти?..

— Но я, помнится, звонил вам по другому поводу, — подметил мужчина, чуть ли не полярно меняя тему беседы. Князева волосы, со вчерашней премьеры ещё завитые, поправила, а сама чувствовала себя куклой в руках Вагнера; у босса, видимо, привычным было занимать лидирующую позицию в диалоге, ведя его так, как это было выгодно.

Отвратительное чувство для Ани, но, вероятно, очень удобное положение для Кристиана.