Княжна - Кристина Дубравина

Рядом с флаконом «Guerlain» лежал свернутый в круг ремень из качественной кожи, с крупной позолоченной пряжкой. Она запомнила как-то, как Витя сказал, что толстые ремни ему нравились, и сделала очередную пометку в голове. Ближе к двадцатым числам сентября Князева отправилась в ЦУМ, где и нашла отличную точку с мужской одеждой и аксессуарами по типу галстуков, запонок и, пожалуйста, ремней.

И, напоследок, часы от «Rado».

Тома, с которой Аня случайно пересеклась в торговом центре, когда услышала, что Князева дарить собралась, громко ахнула. Подруга красивые карие глазки распахнула так, что ресницы коснулись округлых бровей, и воскликнула:

— Анечка, ты что! Часы дарить — к расставанию!

— Кто сказал? — спросила Князева и брови вскинула в самом скептичном жесте, какой только был в её арсенале. Виду подавать не хотела, но от такой простой фразы у неё в горле су́ше стало. Будто щебёнкой в гортань сыпанули.

— Примета такая. Мол, «время наше вышло».

Филатова чуть ли не силой девушку вывела из часовой лавки. Князева на Тамару смотрела в попытке понять, отчего она так вся подобралась и перепугалась — можно подумать, Валеру, оценивающего женские часики, у прилавка увидела. Ответа Аня не нашла, но решила, что покладисто прикинется перепуганной овечкой, с супругой Фила зайдёт в какое-нибудь кафе, а потом, посадив Тому в такси, всё-таки вернётся за теми часами, которые рассматривала до прихода Тамары.

Потому, что Аня не имела привычки верить в приметы — ни хорошие, ни плохие. Это удел фаталистов, а Князева себя такой не сочла бы ни за что.

И девушка всё-таки отсчитала консультантке хорошую сумму, купила часы с ремешком из чёрной кожи, с золотым корпусом. Жаба не душила. Зарплата правой руки театрального режиссера в полулегальном театре позволяла делать такие подарки.

Да, если бы и не позволяла… Какая разница? Если ей Витю хотелось порадовать?

Аня погладила коробку по матовой поверхности, не стала развязывать бант, с которым и без того намучилась ужасно. Этого хватило, чтоб успокоить волнения, какие накануне Витиного дня рождения, как и накануне других праздников, подкрадывались к горлу каменной брекчией.

Скоро…

Она выдохнула, а на новом вздохе стала тянуться к полке бельевого шкафа, обратно пряча презент. Потом поправила чуть накренившиеся стопки постельного белья, закрыла створки и направилась завтракать.

Хотелось манной каши с джемом, пары сваренных яиц и горячего бутерброда с чашкой любимого чая.

Сказано — сделано. Девушка приготовила на себя еду, а по вымытой посуде у самой раковины поняла, что Пчёлкин завтракал яичницей с колбасой и ушел тихо, Аню не разбудив.

Утро, хоть и встретилось в пустой квартире, но показалось Князевой относительно терпимым. Стоило радио включить, по которому крутили первый концерт «Миража», и под «Нового героя» вымыть тарелки, так уровень настроения поднялся ещё выше, уверенно закрепившись на отметке выше «хорошо».

Времени Аня не тратила и принялась за легкую уборку, с которой справилась относительно быстро. Уже через час пыль с полок была стёрта, как и какая-либо грязь с ковра в прихожей, а проветривавшаяся гостиная могла свежестью и чистотой угодить даже самому капризному аллергику.

Князева, не переставая подпевать радио впологоса, оглядела в двенадцатом часу квартиру свою и в удовольствии решила, что приготовит на ужин сырный суп — чуть ли не коронное её блюдо, какое безумно нравилось, наверно, уже покойной пани Берзиньш. После готовки решила сходить в душ, привести в порядок костюм, в каком завтра планировала отмечать Витин день рождения…

Почти Князева, решающая бытовые хлопоты, открыла дверцу холодильника, чтоб продукты достать, — «какие там были пропорции для зажарки?..» — как вдруг трубка, исправно стоящая на подзарядке, запиликала звонком так, что заглушила на миг радио.