Княжна - Кристина Дубравина

Белый гудящую трубку у уха держал и хмурился, едва сдерживая желание выйти из автомобиля и разбить телефон о капот машины Пчёлкина.

Почти что закаменевшей рукой Саша всё-таки сбросил вызов, идущий вникуда, и перевел дыхание. Будто в надежде, что «бэха» Вити была лишь миражом, плодом его воображения, и не стояла — на самом деле — у стены пятого дома на Скаковой. Даже глаза прикрыл, надеясь, что так авто раствориться в воздухе.

Но ничего не изменилось. Черная BMW так и была припаркована перед авто Сашиным.

Это взбесило Белова чуть ли не до рези в гландах.

Он снова перевёл дыхание. Обернулся на Ольгу; она, Слава Богу, спала, что и спасло Сашу от лишних вопросов из серии «ой, что, к Анечке зайдём?» и совершенно ненужных ему бесед и советов.

Белый завёл машину и неспешно, переживая жену свою шумом двигателя разбудить, вырулил «мерс» к арке.

Надо будет Кабана завтра ближе к двенадцати к дому Пчёлы подогнать. Пусть Витю ему привезут в «Курс-Инвест». Им всё равно торопиться некуда — ведь дела с какими-то сомнительными «учредителями» Лапшина были улажены Филатовым ещё вчерашним днём.

А ему с Пчёлкиным явно есть, о чём поговорить…

Аня проснулась, когда свет солнечного луча ударил прямо по глазам. Утренний свет виделся даже через закрытые веки, что окончательно лишило девушку возможности хотя бы ещё минуту подремать. Князева открыла глаза, прищурилась, словно пьяной была и пыталась вспомнить, что вчера творилось.

Вспомнила. Захотелось себе по щекам надавать.

На душе неприятно скреблись кошки от вчерашнего. Было чувство, что ею пренебрегли. И мало того, что пренебрегли — перед этим Анну будто под самые небеса вознесли, откуда потом и спустили камнем с высоты такой, при падении с которой не выживают.

Девушка села в кровати. Какие-то суставчики в шее хрустнули, когда она оглянулась за спину свою в беспокойстве, чтоб дверь не открылась в самый ненужный момент. Только потом Аня сняла с себя майку, в которой спала. Осталась в одних трусиках, быстро нашла на стуле, на который вчерашней ночью чуть ли не в бешенстве скинула всю одежду, лифчик, халат чуть выше колена. Облачилась в вещи свои, чтобы до ванной комнаты дойти и утренний душ принять.

Дверь открыла так резко, что поворот защитного механизма прозвучал сродни выстрелу пистолета, в параметрах которого не разбиралась.

Аню будто ушатом ледяной воды окатили, когда она два-три шага сделала. Девушка на месте остановилась, будто следующим шагом рисковала на мину наступить, на небеса взлететь, и вспомнила вдруг судорожно, что слышала сквозь сон, как Пчёлкин ручку входной двери дёргал, проверяя.

«Что, я всю ночь с открытой квартирой провела?..»

Картина перед глазами пошла мелкими чёрными мушками, когда Князева посмотрела в другой конец коридора в попытке в утреннем свете разглядеть кого. Но возле двери было пусто. Тогда она чуть привстала на носки, вытянула шею и, прищурившись, заглянула за стульчик, на котором обувалась.

Анна перестала дышать. На том же месте, что и сутки назад, стояли ботинки Пчёлкина.

«Неужели не уходил?»

Девушка постояла ещё с секунду возле своей спальни, словно пыталась соединить кусочки паззла в своей голове. Под сердцем сжался какой-то не существующий по законам физиологии орган, когда Князева прислушалась к окружающим её звукам, и разжался, стоило Анне заметить шаги.

Не особо громкие, но достаточно звучные, если специально обращать внимание на каждый шорох.

У неё мелкими бусинками под халатом выступила испарина, когда Аня направилась на кухню.

Несмотря на то, что в первую очередь вид открывался на гостиную, Князева сначала заметила расхаживающего возле кухонного стола Пчёлкина. Как фантом вчерашнего дня. Рубашка выбилась из-за пояса его брюк, казалась вся измятой, и волосы растрепались так, словно Анна самолично их ночью спутывала, жертвуя сном своим.