Испытание временем - Валентина Арнаут

Перед глазами встала картина — полыхающее пламя жадно пожирает каждую доску, с треском вгрызается в сухие поленья, появившийся из ниоткуда ветер уносит женскую истерику по всем дворам, стуча по окнам, соседи, вышедшие глянуть что за ссора, хватаются за головы и кричат “пожар”. И никто не обращает внимание на юную девушку, всю зареванную, молчаливую, в черной саже, которая уставилась в одну точку, точно увидела призрака. Она на самом деле увидела призрака — свою потерянную душу, которая вылетела тогда вслед за синей машиной. Внутри нее на заднем сиденье ехал ее ночной гость, понурив голову и который ни разу не обернулся. Ее душа возможно до сих пор бродила по этому двору, ища объединения.

С кем? Это не важно. Все равно одно без двух не получится. А в моем случае даже трех, но это совсем другая история, которую я расскажу разве что только Господу Богу…

Не раздеваясь и не разуваясь, я простучала каблуками по паркету широкого тамбура, чтобы утонуть в ковре длинного коридора, ведущий на кухню. Оттуда доносился запах корицы и свежезаваренного кофе. На праздник съехалась вся семья, которая как раз собиралась завтракать и прямо к ним меня вела бабушка.

— Нет, — прошептала я и остановилась, вернув себе ладонь. В ее глазах отразился немой вопрос, который я проигнорировала.

Мне понадобилась минута, короткий коридор и пара слов, слабо доносившиеся через закрытые двери, чтобы понять — я не смогу. Нет. Мне надо сначала отдохнуть, умыться, переодеться, может быть пройтись, вдохнуть хвойный запах леса, который растет совсем рядом, чтобы выкинуть из головы, как недавно говорила подруга, всю чушь и бредовые мысли и просто расслабившись наконец принять — я дома в окружении тех, чьи контакты у меня до сих пор в чёрном списке.

Может с них и стоит начать, шепнул внутренний голос.

— Это твоя семья, Аня, не беги от нее.

Мудрая женщина и любящая свою внучку бабушка поняла меня без слов, грустно улыбнулась и отпустила.

— Я скажу, что ты освежишься после дороги.

Я же развернулась, чтобы действительно пройтись по лесу. Это то место, куда не добралась городская суета, грязные выхлопы моторов и супер едкие реагенты, чтобы растопить едва выпавший снег. Место, куда редко ступала нога человека, не тревожа царствующий здесь покой и умиротворение.

Внутренние стены же на меня давили. Раньше короткий коридор, который объединяет вход с улицы с кухней, по пути поднимая лестницу на второй этаж, не казался таким узким — у меня чуть не развилась клаустрофобия.

Два шага, чтобы захлопнуть дверь, четыре ступеньки, не обращая внимания больше на резвящихся детей свернуть налево, пройтись мимо качель — ни за что на них не сяду — и через несколько шагов выскочить за низкую ограду.

Она никакой роли не играла. Если и придет на огонек какой-то лесной зверек, то он точно не заинтересуется мини заборчиком. Нет. Она была нужна больше маме и ее педантичной сущности. А я насмотревшись американских сериалов использовала ветки ели под моими окнами на втором этаже как только вздумается — маленькой я даже на них могла лезть, хохоча и веселясь, позже же училась пейзажной живописи, копируя иголочки.

“Свое надо оградить” говорила она тогда отцу, который желал скорее уединиться с деревьям, чем оградиться. “Все должны понимать кем являются и знать свои места” говорила она мне.

Дом огородили и дерево под моими окнами срубили, света в моей комнате стало больше, ровно как и обида. Тогда то я и “переехала” в сарай. Называть его по другому я не стала — заброшенная постройка с одним сеном внутри преобразилась благодаря золотым рукам отца, она стала теплее, чище и уютнее, но сараем в устах матери быть не перестала.

“Чего ты носишься с этим сараем? Балуешься там, фантазируешь, ночуешь. Когда ты станешь серьезнее, Анна?”