Танцующие на каблуках - Юлия Ивлиева (2022)

– Из родственников – мать. Живет в том же Котельничем. Инвалид, – добавила Вероника.

– Захаров Евгений вину признал полностью. Убийство совершил в наркотическом опьянении. Раскаялся, содействовал следствию, получил шесть лет, – закончил Лекс, кидая рулончик факса на стол Егеря.

– Огонь, – поставил точку руководитель группы. – Значит, в тот раз, глядя на эту сногсшибательную красоту, от счастья никто не умер?

– Нет, – с дурацки радостным видом кивнула команда и Лекс тоже.

– Но клиент явно наш, – хмыкнул Ромик.

У психологов есть мнение, что человеку для сохранения интереса к любому процессу и жизни вообще, для развития личности и мозга нужно постоянное усложнение. Мало пить кофе по утрам, непременно надо переходить от бумажного стаканчика в безымянном ларьке по ходу движения к известному фаст-фуду, затем избавляться от вкуса бумаги и клея, отдав предпочтение кофе в кофейне из хорошей посуды, а там глядишь и во вкусах блендов начнешь разбираться. Все постепенно. Эволюционируя и развиваясь. Если не вперед, то назад. Не развитие, значит, деградация.

Деградация Егерю не грозила. Усложнения падали на них раньше, чем они успевали расправиться с предыдущими.

Первый эпизод отличался от двух последующих, но Егерь соглашался с Ромиком. Клиент наш. Такие птички в веревках просто так не запутываются.

– Посмотри еще. Сколько можно лажаться? – строго распорядился Егерь, демонстрируя раздраженность. – Сколько еще трупов, связанных редкими мастерами великого искусства шибари висит в архивах наших органов?

– Уже, – кивнул Ромик, отвлекая гнев шефа на себя от спрятавшейся за крышку макбука Ники. – Нет. Все точно. Голову даю на отсечение. Три эпизода. Первое, второе и третье.

Ромик прикрепил на магнитную доску фото первой убитой и последней найденной женщины в сетях, сдвинув остальные картинки в сторону. Получилось три столбика.

– Я съезжу в Котельничий, – предложил Лекс, нарушая молчание. – Если никто не против?

– В эту дыру? Да на здоровье! – фыркнул Ромик.

– Давай, – согласился Егерь. – Корочка у тебя есть. Заодно с матерью поговори, может, с соседями какими. Городок маленький.

Он нахмурился, что-то прикидывая, и почти с хором они с Лексом произнесли:

– Где сидит виновный? Наркоман.

– Которого обвинили в убийстве Фаины Кабировой? – уточнила Вероника и уже вовсю звонко колошматила по клавишам. – СИЗО 452, это недалеко от города. Сапул. Его еще не отправили в Свердловскую область. Номер заключенного четыреста девять шестьдесят один. Отправка назначена на сентябрь.

– А это волшебное место далеко? – поинтересовался Лекс. Что-то он не припоминал такой тюрьмы.

– Туда я съезжу, – хмыкнул Егерь. – Тебе не по пути, к сожалению.

Лекс развел руками.

Егерь не любил строить теории, пока на руках не было всех фактов, но три женщины, сплетенные одинаковым способом, это был очень большой и весомый факт.

Лекс почти прочитал мысли:

– Почему нет второй жертвы? Нет мужчины умершего от инфаркта?

– Наркоман оказался покрепче здоровьем и его буйная извращенная фантазия не впечатлилась, увидев мертвую девушку в сетях? – предположил Ромик.

– Если верить нашему мастеру шибари, то случайным образом по ролику в ютубе или прочим интернет-руководствам таким сложным образом, как у нас, девушек не свяжешь. Там налицо опыт, мастерство, высокая квалификация. Если Фаину связал и убил наркоман, он под стражей, значит, двух остальных связал кто-то другой?

– Или Захаров сидит не за свое преступление? – предположил Лекс.

– Но он сознался, – уточнила Вероника.

– Будем выяснять, – со вздохом подытожил Егерь и перешел дальше. – Тело Дениса завтра выдадут отцу. У него в крови нашли убойный коктейль из гормонов счастья. Окситоцин, серотонин, еще эти…

– Дофамин и эндорфин, – подсказал Ромик. – А такое возможно? Ему вкололи как дозу? Дозу счастья?