Солнце мое - Владимир Войлошников, Ольга Войлошникова

Потом, пока стояли на остановке, я рассказывала нетелефонные новости.

— Вов, помнишь, мне мужики со спортзала конверт передали?

— Который «на дверь»?

— Ага. Ты знаешь, там не только на дверь хватило.

— Та-ак?

— Мы тут с папой купили кое-что на пару.

Вовка слегка прищурился, явно пытаясь угадать: что же такое мы с отцом могли на двоих купить?

И тут подошёл троллейбус номер два — очень странный у него был маршрут: от аэропорта по Советской, потом по Байкальской, потом до Жуковского — длинный и невнятный. Появлялся этот второй троллейбус как красно солнышко, и сколько я его раз видела, в нём всегда ехало полтора человека. Но он шёл мимо ГЭСа! И я предложила:

— А поехали на этом?

Вова согласился, имея в виду, должно быть, остановку Мухиной, с которой до Юбилейного пятнадцать минут прогулочным шагом, так что, когда я предложила выйти на одну раньше, удивился:

— А зачем здесь?

— Покажу тебе кое-что, — я постаралась принять таинственный вид.

— Ну, пошли.

Из большого помещения раздавался стук и сверление, и я повела Вовку сперва в маленькое.

— Смотри, какая красота! — я прошла с видом «идёт волшебница зима» (прям по Пушкину, ага), начала красиво разводить руками и азартно рассказывать, как наш коллективный разум здорово всё тут придумал сделать.

— Я смотрю, столы уже привезли, — кивнул он на оставленный прежними обитателями скарб.

— Ой, да это от прежнего хозяина осталось, — я похлопала по мощной тумбе и не удержалась от расхожей шутки: — Качественный офисный стол должен выдерживать как минимум двоих.

— Да? — глаза у него вдруг сделались тёмными-тёмными, он приподнял меня и посадил на столешницу: — Проверим?

В голове у меня сразу смешалось всё: и то, что отец буквально в соседнем помещении (а может ведь и сюда заглянуть), и что у Василича есть ключ, да и вообще дверь мы не закрыли мало ли кто вломится — и всё это вперемешку с диким накатившим желанием. Как же я по нему соскучилась, Боже мой…

И… ну, в общем, нормальные нам столы достались, выдержали, не качались и даже не скрипели. И я тоже сильно не кричала. По-моему.

Потом я, слегка смущаясь, закрыла дверь изнутри и сказала:

— Через другую выйдем, там ещё кое-что есть.

Мы вышли во двор (чтоб загадочнее было, конечно), я открыла большим буратинским ключом хозяйственную дверь большого помещения и повела Вовку через широкий коридор. Было в этом магазине место, которое можно было бы использовать вот прямо безо всяких перестраиваний — прибрать, помыть и желательно побелить — и будет шикарно.

Когда-то там, должно быть, был хранились запасы товаров, потому что остались следы от крепления полок, но сейчас этот зал стоял совершенно пустой, разве что по углам валялись начатые рулоны упаковочной бумаги.

— Ну как? — спросила я.

Он с некоторым сомнением на меня посмотрел:

— Похоже на склад.

— Вовка! Да это не склад! Ты посмотри на него — это ж готовый зал! А купили мы два магазина. Тот маленький — весь мой, а этот — с папой напополам.

Вовка оглянулся совершенно по-новому.

— И под что хотите?

— Папа говорит, можно спортивное что-нибудь организовать. А я вот подумала про танцы, кто-то на кругу говорил…

— Любимая, так это ж классно!

— Да, только бесплатно, боюсь, не получится. Надо как-то хотя бы содержание окупать. Не знаю, как ваши бедные студенты потянут…

— Обсудим. Надо тебе определиться, сколько ты хочешь получать за час, и с этим уже идти.

— А я примерно определилась. Точнее, я позвонила да поспрашивала. Двадцать пять-тридцать тысяч за час просят. Двадцать пойдёт? На толпу-то, наверное, можно раскидать?

В дальнем конце магазина снова засверлило.

— Так у тебя работает кто-то что ли?

— Папа, наверное. Пошли, посмотрим.

Папа, увидев нас, обрадовался:

— А я-то думал, как сейчас корячиться буду? Вова, поможешь?