Солнце мое - Владимир Войлошников, Ольга Войлошникова

Но папаня мой по поводу роста никогда не комплексовал. Главное, говорит, чтоб ноги до ковра доставали (имеется в виду борцовский ковёр, конечно же). Я осчастливила юнитов печеньем и яблоками (уже мытыми!), дядя Коля повёл Вовку — показать, в какой палатке мы будем располагаться. А папа прыгнул в одноместную надувнушечку и незамедлительно понёсся сети проверять. Да, рыбачили сетями, рыбнадзор и не лютовал особо. Жрать людям было иногда нечего, так что на это все закрывали глаза. А вот когда он со своей рыбой радостный пригрёб, я быстренько вызвалась немного помочь — кухня-то общая. А поскольку рыбу чистить пипец как не люблю, выгребла себе всех сорожек и до кучи несколько подлещиков. Чистятся они легко и быстро. Щука вот– рыба злостная, и с чешуёй расстаётся крайне неохотно. Так что кто тихо ходит, тот пусть с ней и валандается.

Вова с папой тем временем достали эти подводные ружья, взяли надувнушку побольше и устремились на подводную охоту. Оба в гидрокостюмах, блин. Чисто космонавты. Ладно, это я так, ржу.

Зато потом я раскрыв рот слушала, как Вовка ловил щуку. Про цвет воды сквозь водоросли, и про дыхание, которого даже у него, привычного к подводному плаванию, больше чем на две минуты обычно не хватает, и про осторожные движения — щука — рыба опасливая.

— Мне отец, главное, говорит: да тут нету рыбы, я с сетью проходил.

— И поймали? — завороженным от этого рассказа голосом спросила я.

— Пошли покажу.

Рыбины были что надо. Честно говоря, по рассказу я думала, он немножко преувеличивает. Да нет! Рыбины были крупные. Здоровенные даже, я бы сказала. Одна практически с мою ногу.

Вот это был настоящий фурор, на весь берег!

Вечером к нашему костру на премиальную жареную щуку потянулись соседи с бутылочками. Я же говорила про неимоверное количество выпиваемого? Мда-а-а. Это не преувеличение.

А ещё у Шамановых была гитара и натопленная полиэтиленовая баня.

Вова посмотрел на эту демонстрацию и сказал:

— Да-а… И как им объяснить, что я не пью?

— Гос-споди, да элементарно! Скажи, что у тебя острая аллергическая реакция, вплоть до отёка Квинке. У Ваньки нашего один раз на китайские яблоки такое было, еле откачали, так что к аллергии все отнесутся предельно серьёзно.

Так и вышло. А уж когда я сказала заветную фразу: «зато вам больше достанется» — народ вообще повеселел.

Париться я не пошла — да ну, нафиг, мужики одни. Вовку отправила да и всё. Уж они напарились! С прыганьем в холодный залив — с гоготом и уханьем, как это у мужиков принято.

Зато у костра мы посидели вместе со всеми и с огромным удовольствием. Ели жареную рыбу. Неутомимо пели песни под гитару. Просто сидели рядом и смотрели на языки пламени, такие яркие на фоне окружающей темноты. А потом пошли спать, я подняла глаза и увидела обалденно звёздное небо! Такого неба не увидишь в городе, нет. Это просто чудо.

19 июля 1995, среда.

Утром встали — тишина-а-а, а вся сопка, от самой кромки хребта и до лагеря у воды, пронизана сотнями солнечных полос. Эффект потрясающий, а всё благодаря когда-то, как раз в годы постройки плотины, высаженным лесопосадкам. Сосны взошли стройными рядами, подлеска здесь, как в любом почти чисто сосновом лесу, очень мало. И когда солнце поднимается, получается такая вот красота.

По всему берегу просыпались люди. В соседнем лагере загремели чайниками, и волшебство растаяло.

— Вов, ты умеешь с газом обращаться?

— Конечно!

— Тогда пошли чай кипятить, включишь мне печку. Ехать скоро.

Я СЛЕГКА ШАЛЕЮ

Вовка с Василичем уехали на свою халтуру, а я… я достала из шкафа кусок чёрного сатина. Рубашка белая — это, конечно, круто, но если Вова каждый раз так будет по лесам и болотам в ней носиться… Короче, решила я сшить до кучи чёрную. Попрактичней будет, да и кусок подходящий лежит просто так. А сатин — он даже блескучий слегка, красиво должно получиться…