Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

— Да нет, — успокоила Леля. — Он последние дни все время так, даже ребра болят. Ой, скорей бы отделаться, надоело, жуть! На животе поспать охота, прямо мочи нет, — она подвинулась к Карине, пытаясь устроиться поудобнее.

Машина свернула с кольцевой автодороги на шоссе.

— Сейчас прямо и направо, — объяснила Карина парню.

— Понял, — тот наконец выкинул окурок и крутанул руль.

За окнами замелькал знакомый микрорайон, показалось и исчезло здание музыкалки, за ней — большой, недавно отстроенный супермаркет. Автомобиль плавно подкатил к пятиэтажке, затормозил у подъезда.

— Спасибо, — Карина протянула парню деньги.

— Всегда пожалуйста. — Он небрежно сунул их в карман потертой кожанки, дождался, пока Леля протиснет в дверцу свой живот, и, нажав на газ, умчался.

— Постоим чуть-чуть. — Леля всей грудью вдохнула весенний влажный воздух. — Смотри, снег совсем растаял.

Карина глянула на покрытый лужами тротуар. Последнее время она ходила, не замечая ничего вокруг, ей было все равно — бегут ли ручьи, метет ли поземка. И сейчас она с удивлением видела, что тополя стоят, готовые вот-вот выпустить почки, а под окнами кое-где пробивается первая молодая травка.

— Красиво здесь. — Леля слегка запрокинула голову. — Совсем не как было около общаги или там, где мы с Олежкой поначалу жили. Там деревьев почти совсем нет, рядом шоссе, бензином воняет, выхлопы. А тут — раздолье. Когда рожу, небось уже все зазеленеет. Буду с коляской вон там сидеть, — указала она на скамейку под деревьями.

Карина молча кивнула. Каждое Лелино слово причиняло ей невыносимую боль, точно резали по живому без наркоза.

Это есть, есть, и ничего не поделаешь! Родится ребенок, ребенок Олега. Отец будет любить сына или дочь, что бы там ни говорил, как бы ни старался изобразить из себя детоненавистника. Он будет гулять с Лелей и коляской, и Карина окажется лишней, совершенно лишней, чужой.

— Пойдем домой, — глухо проговорила она. — Сыро. Ты простынешь.

— Пойдем, — согласилась Леля, беря ее под руку — Ты… поживешь у меня эту неделю? А то я тронусь одна, без Олежки, в пустой квартире. Пожалуйста, Кариш!

— Ладно, поживу, — выдавила Карина, мысленно придя в ужас. Мало того что семь дней у нее не будет работы — вся капелла улетела, так еще и с утра до вечера общаться с Лелей, непрерывно говорить с ней об Олеге! Так недолго и самой с ума сойти.

Однако отступать было некуда: бросить Лелю, перестать заботиться о ней в отсутствие Олега она не могла. Словно неведомая сила заставляла быть с ней рядом, следить за каждым ее шагом, защищать, оберегать.

Они не спеша, подолгу отдыхая на каждом пролете, поднялись на пятый этаж.

В квартире у Лели парил непривычный беспорядок — повсюду валялись раскиданные вещи, на кухне в раковине громоздилась гора грязных тарелок и чашек, постель в спальне была не застелена.

— Ты посиди, а я уберусь. Я мигом. — Леля сняла пальто, сапоги и деловито двинулась на кухню.

— Я помогу.

— Нет-нет. Мне полезно размяться. Иди посмотри телевизор. Или видак включи, там у Олежки много фильмов хороших, комедии, боевики.

— А фантастика есть? — невольно вырвалось у Карины.

Леля неопределенно пожала плечами:

— Есть кажется, но немного. Кое-что он переписывал с телевизора, сол… сор… не помню, название чудное.

— «Солярис»?

— Ага, точно. Тебя интересует эта заумь? — Леля удивленно подняла брови.

— Так, иногда, — уклончиво ответила Карина.

— Ну бери и смотри. Кассеты в тумбочке, на верхней полке.

Леля ушла на кухню и загремела там посудой.

Карина, осторожно ступая по скрипучему паркету, прошла в гостиную, распахнула дверцу тумбочки. На верхней полке в идеальном порядке в два ряда стояли видеокассеты, надписанные ровным, разборчивым Олеговым почерком.

Карина наклонилась, просмотрела первый ряд, не обнаружила там того, что искала, наугад вынула пару кассет.