Сердце в огне - Марина Безрукова

Колючими иголками впился в горло страх. Не подавая виду, Глеб спокойно собрал в стопку бумаги.

— Да, конечно, Петр Сергеевич. Проблем не будет, — невозмутимо отрапортовал он.

И слегка улыбнулся: хорошо, шеф, не заметил, как подрагивают пальцы.

Выйдя из кабинета, с невозмутимым видом, пошел в отдел маркетинга. К его удивлению, Анна была на месте. Сотрудники проводили его равнодушным взглядом: об их романе было всем известно. Обоих недолюбливали, а Глеба даже больше. Говорят, бросил покалеченную жену и живет в свое удовольствие.

Анна встретила его улыбкой. Покачивая бедрами, подошла ближе и обняла за шею.

— Выпьем кофе?

Глеб на секунду замер, вдыхая горьковатый запах полыни, исходящий от ее кожи. Как так вышло, что он выбрал холодный, как в склепе, покой, вместо душевного тепла уютной Женьки? Иногда, внезапно проснувшись ночью, он отчетливо понимал, что сделал ошибку, корил себя за то, что не стал пытаться преодолеть свои фобии с помощью, может быть, даже специалистов, а второпях прильнул к первому попавшемуся источнику, посулившему умиротворение. Пугался этих мыслей, прислушивался к плотному узлу, завязывающемуся в желудке, а потом торопливо натягивал на себя морок, как побитое молью одеяло — ветхое и не согревающее.

— Ревизия. Через три недели, — глухо сказал Глеб, делая шаг назад.

Ему не хотелось демонстрировать перед Анной беспокойство, поэтому он смотрел в сторону, разглядывая репродукцию на стене.

— Ну и что? — удивленно спросила Анна.

Глеб усмехнулся и, засунув руки в карманы брюк, прошелся по кабинету. Подойдя к столу, покрутил статуэтку льва с хрустальным голубым шаром в лапах, потом сел в кресло и крутанулся вокруг своей оси.

— Странно, что мне нужно объяснять, чем это грозит, — сказал он и внимательно посмотрел ей в лицо.

Анна равнодушно пожала плечами: у страха глаза велики. Если бы она каждый раз боялась, то давно бы сидела, забившись в угол, и пила антидепрессанты. Глеб стал порядком ее утомлять. Особенно после того случая со свечами. Трудно, когда рядом с тобой слабый человек. В глубине души она больше восхищалась его женой, которая не стала ждать милости, а попросту исчезла. Глеб по такому случаю напился и долго изливал душу. Наутро ему было неловко, но Анна сделала вид, что ничего не было. Они оба сделали вид.

Недавно ей звонила мать, интересовалась, что она надумала насчет Элины. До Нового года осталось совсем немного, родители хотели понять, вернется ли внучка домой. Поразило, что голос матери был без обычных самодовольных ноток, словно надломился.

— Ты не устала играть, Анна? — спросила Маргарита, когда выслушала отповедь, чтобы родители не лезли в ее дела.

— С кем? Во что? — зачем-то поддалась на провокацию Анна.

— С этим наивным Глебом… Тебе мало, что от него уехала жена? Кстати, ты не в курсе куда?

— Нет. Как я могу это знать, если сам Глеб не знает. Да мне и неинтересно.

— Тебе неинтересно… — протянула Маргарита. — Да, тебе, и правда, никто, кроме себя не интересен…

— О-о-о, не начинай корчить из себя жертву! — отозвалась Анна. — Можно подумать, вам с отцом кто-то был интересен, кроме…

— Ты не смеешь!

— Смею… Закуклились в своих иллюзиях, а всем вокруг выписали приговор. А ведь у человека есть презумпция невиновности…Но это только для тех, кто хочет услышать.

Как всегда разговор завершился непониманием. Анна давно приняла решение оставить дочь на Мальте до лета. Потом заберет и увезет с собой к Красному морю. Она надеялась, что успеет к тому времени исполнить свою мечту. Вот Элинка удивится! Ни к чему, чтобы бабка с дедом ей мозги промывали, а то и собственная дочь начнет считать ее монстром.