Сердце в огне - Марина Безрукова

Где-то сбоку появилась странная тень, и Анна медленно развернулась в ее сторону. Женщина с черными волосами печально смотрела ей прямо в глаза. Ее волосы толстыми змеями кружили вокруг лица. Анна замерла, но уже через секунду расслабилась. Они с ней давно договорились. Пусть будет рядом. Теперь уже не страшно.

Прошла еще минута, но Анна возвращаться не торопилась. Покой и умиротворение не отпускали. Там, наверху, суета и проблемы. Здесь — тишь, безмолвие и нега. Черноволосая женщина тревожно взмахнула руками. И вдруг она начала растворяться, терять очертания, перерождаясь в маленькую фигуру мальчика. Вот она исчезла совсем. А вместо нее на Анну смотрел ее маленький брат. Его широко распахнутые глаза светились любовью.

— Павлик…

Анне показалось, что она выдохнула его имя. Из губ вырвались крупные пузыри и разлетелись в разные стороны.

Мальчик улыбался. Он был почти полупрозрачный, но при этом совсем, как живой.

— Павлик…

Павлик наклонил голову и протянул ей руки. Его голос проникал внутрь сознания. «Пойдем со мной. Я покажу тебе, где живут рыбки. Там хорошо, тебе понравится».

Анна послушно потянулась к нему.

— Ты ведь всегда знал… Павлик, ты знал…

Маленький ее брат улыбнулся:

— Да… Я всегда знал… Я пытался им передать, что ты не виновата. Я, правда, поскользнулся. А ты не смогла мне помочь, потому что испугалась. Но теперь мы вместе. Нам будет хорошо. Пойдем… не бойся…

Теплая ладошка обвила ее пальцы. Анне хотелось плакать от счастья. В груди набух большой шар, который взорвался радужными брызгами. Стайка рыбок испуганно метнулась в сторону, обогнув медленно опускающееся в глубину тело.

Катер лениво покачивался на волнах. Паренек в желтой майке тревожно посмотрел в небо. На месте серых низких облаков формировалась желто-черная густая туча. Она набухала, как нарыв, и грозилась заполнить собой всё вокруг. Сейчас подует ветер, нужно как можно скорее, уходить в бухту. На скамейке одиноко лежала черная сумка, из которой торчал кончик розового пледа. Парень перегнулся через борт и принялся вглядываться в толщу воды. Никого. Он взволнованно огляделся и бросился в кабину к рации. Гортанные звуки смешались с криками чаек. Первые капли дождя вырвались на свободу и забарабанили по пластику.

* * *

— Есть! Мишка! Есть!

Женя приплясывала посреди комнаты, скользя по тканым половикам. В распахнутое окно врывался летний ветерок, а вместе с ним в доме кружил горьковатый аромат полыни, чабреца и хвои. Женя выскочила на веранду, зажмурилась от яркого солнца и приложила ко лбу козырек из ладони. Опять на свою пасеку умотал! Нацепив на ноги первые попавшиеся галоши, она засеменила по дорожке за пригорок. Разноцветные улья кубиками рассыпались возле леса. Над одним из них нависала большая мужская фигура в свободной рубахе.

Женя помахала рукой, но сама благоразумно осталась в отдалении. Хватило уже разочек ходить с раздувшейся, как клешня, рукой. Большая пчелиная семья явно ее невзлюбила. Михаил увидел ее и, закрыв улей, направился к ней.

— Взяли! — выпалила Женя и горделиво вскинула подбородок. — Меня взяли в проект! Надо подписать документы и завтра уже пришлют аванс. Представляешь?

Женя светилась от радости и морщила нос. Жужжали в траве пчелы, шумели кроны деревьев, а в отдалении раздавались веселые и удивленные голоса заселившихся вчера гостей. Яшка доставил их поздно вечером, почти ночью, и только сегодня они увидели всю заимку в дневном свете.

— Если всё получится, я смогу отослать Маргарите Сергеевне еще часть долга!

— Получится. У тебя точно получится, — улыбнулся Михаил и провел пальцами по ее щеке.

На коже остался едва заметный желтоватый след от пыльцы.

— Жень… а может, сразу всё переведешь?

Женя нахмурилась и покачала головой:

— Нет. Мы уже сто раз обсудили. Здесь я сама должна справиться. Зря, что ли училась и защищала проект?

— Ладно, — привычно согласился Михаил.