Последний шанс - Сара Руиз

— Я не знал, что ты отключишься. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что я разговариваю сам с собой.

Уже почти час ночи. Я должна быть вымотана, так как прошлую ночь едва ли спала, но в последние несколько часов произошло столько всего, что мой мозг продолжает гудеть. Когда происходит что-то большое, волнительное или удивительное, мой мозг словно говорит: «Сон? Никогда об этом не слышал».

В детстве, когда я была слишком возбуждена и не могла уснуть, моя мама рассказывала мне истории. Они всегда начинались одинаково: в моей комнате появляется гигантский пузырь, который поглощает меня и потихоньку уносит в красивые места, расположенные в разных частях нашей планеты.

Голос Джека у меня в ухе напоминает именно об этих моментах. Я словно в пузыре, где ничто и никто не может меня побеспокоить. Я могу растянуться на полу кухни, и никто не подумает, что я странная, потому что лежу на полу, а не сижу на стуле. Сейчас так поздно, что мне можно не думать ни о чём, кроме того, о чём хочет поговорить со мной Джек.

Я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, прижав телефон поближе к уху.

— И о чём ты разговаривал сам с собой?

— Это секрет.

— Какая нелепость.

— Aithníonn ciaróg, ciaróg eile.

Я отрываю телефон от уха и обнаруживаю стикер, который он мне нарисовал, и который я засунула в чехол телефона. Я разворачиваю его в тусклом свете.

— Когда ты будешь делать мне мою первую татуировку…

— Когда?

— Да, когда. Я хочу, чтобы помимо жуков ты ещё набил цветы.

— Это начинает превращаться в довольно сложную татуировку.

— Сложная — моё второе имя.

— Твоё второе имя — Сьюзан.

— В том-то и дело, что я хочу сложную татуировку.

Я прилепляю стикер к груди и поднимаю ногу. Штанина моей пижамы спускается вниз, оголив ужасно бледную кожу. Если уж мне суждено быть похожей на привидение, я могла бы хотя бы украсить свою кожу.

— На ноге.

— Нога это довольно большая конечность, Рэйн. Нельзя ли поточнее.

— Эм, я решу ближе к делу.

Джек вздыхает, но не говорит мне «Нет», или «Не думаю» или «Я больше не делаю татуировки». Я снова смотрю на рисунок жука, после чего прилепляю его обратно внутрь чехла телефона.

— Могу я у тебя кое-что спросить? — говорит Джек.

— Конечно.

— Если бы я тебя сегодня поцеловал, ты бы ответила на мой поцелуй?

Я смеюсь чуть более громко, чем следовало, и закрываю рот рукой.

— Ты это не серьёзно.

Джек ничего не говорит.

— Джек… Я прямым текстом попросила тебя поцеловать меня.

— Но это было до того, как я рассказал тебе… то, что я рассказал.

Я вспоминаю о том, как выглядел Джек перед тем, как пришла Клара, и мне хочется дотянуться до него через телефон и обнять. Ведь у нас не было возможности закончить наш разговор.

— Да, я бы ответила на твой поцелуй.

— Ты не чувствуешь себя так, словно я на тебя давлю? И тебя не смущает то, что я владелец паба?

— Если бы ты так на меня не давил, я бы уже сбежала. Поэтому хватит уже думать об этом и приди уже и поцелуй меня.

Это шутка, но Джек не смеется. Он так долго молчит, что я отрываю телефон от уха, чтобы убедиться, что он не отключился.

— Джек?

— Хорошо.

Я замираю с кошачьей игрушкой в руке.

— Хорошо…

— Я приду и поцелую тебя.

Я так быстро сажусь, что у меня перед глазами начинают плясать звездочки.

— Правда?

— Если ты не против.

— Да. Хорошо. Просто отлично!

Я смотрю на своё отражение в дверце духовки. Пижамные штаны. Пушистые носки из разных пар. Худи, который я нашла в шкафу Джека. Волосы собраны в небрежный хвост на макушке. Если Джек выйдет от Нины и Олли прямо сейчас, он будет здесь через пять минут. Так ему и надо, раз уж он решился поцеловать меня только в час ночи.

На другом конце телефона я слышу звон ключей Джека и тихий стук закрывающейся двери.