Булыгин налил себе еще водки, выпил, закусил и, что-то мурлыча себе под нос, ушел с кухни. Лена вылила недопитую водку из своей рюмки в раковину, убрала тарелку с остатками закуски в холодильник, помыла рюмки. И снова села на стул, призадумалась. На мгновение показалось, что Булыгин сменил гнев на милость до утра лишь потому, что хотел прийти в ее спальню. Но скоро поняла, что только показалось. Он ничуть не огорчился ее отказом, даже напротив, повеселел, ушел вполне довольный всем.

Проанализировав разговор с мужем, Лена с ужасом обнаружила, что Булыгин успокоился после того, как сказал, что, если бы не он, Самарин уже давно был бы трупом. Создавалось впечатление, что он ради того и приехал, чтобы сказать ей эти страшные слова.

И значит… Паша работал на Булыгина потому, что был обязан ему? Господи, сколько тайн вокруг этого Самарина! Да что же там было на самом деле? И что означают слова Булыгина? Это угроза, напоминание о долге или что?

Лена поставила бутылку и рюмки в бар, выключила свет и пошла в свою спальню, понимая, что сегодня долго не сможет уснуть. Одно дело — какие-то тайны в его личной жизни, ладно, не хочет рассказывать, и не надо. Но совсем другое — тайны в его отношениях с Булыгиным. Это не его личное дело, тут всей фирме может грозить опасность, и он просто обязан рассказать ей как главному менеджеру и первому его заму, что там за дела были в 99-м. Обязан… Но расскажет ли?

Что-то не очень верилось в это.

Глава 12

Красная «рено» мчалась по осенней дороге, но, глядя в окошко старой, потрепанной машины, осени как таковой незаметно было. Деревья еще зеленые, трава, солнце светит. Прохладно, правда, плюс пятнадцать всего, да в Москве такая температура и летом случается нередко. Непривычно было сидеть на пассажирском сиденье, когда за рулем Габриэла. Но эта русская испанка отлично водила машину.

Сумасшедшая женщина во всех отношениях. Она настояла на том, что сама отвезет его к себе домой познакомить с бабушкой. Его «БМВ» категорически отвергла, не хотела, чтобы жители Корринто увидели, что к ней приезжал незнакомый мужчина на дорогой машине.

— Паша, ты волнуешься? — спросила она.

— Есть немного. Знаешь, я всегда побаивался учителей в школе, профессоров в институте.

— Я тоже, — засмеялась Габриэла. — Хоть в институте не училась, но учителей — да. Не волнуйся, у меня замечательная, очень современная бабушка. Ты ей понравишься.

— Я, конечно, постараюсь, но главное, чтобы я тебе нравился, Габи.

Она оторвала правую руку от рулевого колеса, обняла его, крепко поцеловала в губы. Машина вильнула, но, слава Богу, на шоссе в это мгновение не было встречных машин.

— После вчерашних шашлыков я просто без ума от тебя, Паша. Вот так прямо и говорю. Ты не зазнаешься?

Вообще-то в ее голосе слышался легкий акцент, почти незаметный, так говорят наши теннисистки, подолгу живущие за рубежом. И это делало Габриэлу еще более прекрасной.

— А разве можно зазнаваться, если судьба преподнесла тебе царский подарок? По-моему, нужно благодарить ее и сделать все, чтобы быть достойным этого подарка.

— Очень красиво сказал. Паша, ты выглядишь намного лучше, чем когда познакомились. Но иногда в твоих глазах я вижу грусть. Что за проблемы у тебя, почему не хочешь мне сказать?

— Что ж тут непонятного, Габи? Я счастлив, что встретил тебя. А грусть… Нам скоро придется расстаться, не хочется.

— Паша, ты можешь остаться здесь, со мной, если о Москве опасно. Мне не нужны деньги, я просто хочу быть с тобой. Ты станешь моим мужем. выучишь язык, будешь работать. Я тебе помогу во всем.

Он обнял ее, поцеловал теплые, сладкие губы. Кокая же она умница! Но после этих слов еще сильнее захотелось вернуться в Москву, решить свои проблемы и сделать все, чтобы его красавица была счастлива!

— No, señorita, ихь бин сам… выкарабкаюсь, — сказал он непонятно на каком языке.