Не тот вариант... - Ника Верон

Что именно было странно? Да всё. На протяжении всего сегодняшнего дня — всё. Начиная с того момента, как «вылетела» из кабинета начальника с угрозой об увольнении. Как «залетела» в кадры с требованием дать листок и ручку, ибо свою, с которой обычно не расставалась, забыла в кабинете руководства. После третьего по счету, отправленного в мусорную корзину скомканного её заявления, Наталья, на долю которой выпала миссия по спасению подразделения от неминуемого катаклизма, связанного с возможным увольнением главного делопроизводителя, с мольбой посмотрев на Коташову, попросила:

— Рит, с ума не сходи. Ты сейчас на эмоциях. Успокойся, иди домой.

— Я оттуда уже не приду, — с пугающей уверенностью заявила в тот момент Ритка.

— Ты ерунду не говори, не придет она. Тебе надо успокоиться и отдохнуть.

Совет, в целом, был своевременен. Только зачастую эмоции, действительно, берут верх, не позволяя разуму контролировать ситуацию. А у нее сегодня этих эмоций выплеснулось через край, благодаря одному из замов руководства.

— Да мне просто Сысоева звонила. — прерывая воспоминания Коташовой о событиях сегодняшнего дня, призналась Маслова. — Сказала, тебя сегодня Евсеев довел до срыва, ты в кадры ходила. Заявление на отпуск писала?

Вопрос глуп был сам по себе. В отпуск она сходила еще летом, вернее — в самом начале осени, в свое самое любимое время года.

— На увольнение, — внимательно посмотрев на гостью, выдала Коташова. Она вообще никак не могла понять, почему её все не оставят в покое. Почему не дадут просто побыть одной, отдохнуть от всего и вся. Особенно — сегодня.

— Совсем спятила? — а вот сейчас Маслова, по крайней мере, как могло показаться со стороны, вполне искренне испугалась за старшую подругу. — Ри-и-ит…

Впрочем, зная характер Коташовой, ожидать можно было всякого. А уж если Ритка положит заявление, то никакая сила не заставит изменить принятое решение. Она со всех своих прежних мест работы так уходила. Раз и на всегда. И никакие посулы, в том числе и по увеличению зарплаты, не помогали. И сегодня была настроена решительно. И когда кадровичка очередной раз отказалась принять заявление, даже пригрозила действенными мерами, как — то:

«— Наташа, не возьмешь заявление по-хорошему, получишь заказным письмом. Я не буду работать с Евсеевым. Я просто с ума сойду. А мне моя здоровая психика, поверь, совсем не мешает.

Всего произошедшего между этими двумя сегодня никто толком не знал. Выдвигались всевозможные предположения и только. И Коташова, даже будучи на эмоциях, причину своего срыва после непродолжительного общения с Евсеевым, раскрывать не собиралась.

— Рит, у тебя, что этот зам — первый в жизни самодур? — не отказавшись от идеи убедить Коташову не глупить, поинтересовалась Наталья. — Они приходят и уходят. Или, порадовать его решила? Сколько из-за него уже людей ушло. Ну ты же сильнее его.

Да, она была сильная. Выбора другого не было. А так хотелось почувствовать рядом сильное плечо. Мужское сильное плечо. И почему именно в тот момент подумала об этом, сама понять не могла. Не о личных проблемах следовало размышлять, а решать вопрос с увольнением.

— Наташ, у меня ощущение, что я со стеной в последний час разговариваю, — и все же в какой-то момент боевой настрой немного стих. — Я не могу работать так. Не привыкла и не буду. Это не нормально, постоянно ждать удара в спину. Я не хочу из-за него с черной меткой вылететь. Мне до пенсии еще дай боже…»

Что сейчас ожидала услышать Маслова? Или, вернее будет спросить — чего боялась? Да вроде бояться-то было нечего. Ну, уволится она. Проблемы будут только у неё самой, никого вообще никаким боком не затронув, а уж Ксюху — тем более, их службы никак не соприкасались.

— Маслова, дурака включать не надо, ладно? — попросила Рита, прерывая собственные воспоминания событий сегодняшней второй половины дня. — Если тебе Сысоева звонила, то уж точно сообщила, что меня в отгулы отправили.