Дикие сердца - Джей Джессинжер (2021)

Впервые я счастлива, целостна и пребываю в полном покое. У меня такое чувство, будто я заблудилась в дикой местности, но теперь меня нашли. Я хочу жить в домике в лесу вечно.

До того дня, когда Мал отправляется в город, чтобы пополнить запасы, и все разваливается на куски.

Я должна была догадаться, что ничто столь прекрасное не может длиться силишком долго.

41

Maл

Я замечаю его, как только захожу в бакалейную лавку, потому что никто отсюда так не выглядит.

Никто ниоткуда так не выглядит.

Прислонившись к стене у туалета в задней части зала, скрестив руки на внушительной груди и зажав зубочистку в зубах как кинозвезды, он олицетворяет непринужденное хладнокровие.

Он высокий, мускулистый, у него широкие рукава с татуировками на обеих руках. Его темные волосы волнами ниспадают на плечи. У него угловатая челюсть супергероя и гордая осанка тореадора.

В обтягивающей белой футболке с короткими рукавами, выцветших джинсах, ковбойских сапогах и зеркальных авиаторах он выглядит как дитя любви Джеймса Бонда и Элвиса Пресли, с черточкой пиратской Черной бороды на макушке.

Я ненавижу его с первого взгляда.

Я также инстинктивно знаю, что он здесь не случайно.

Он здесь из-за меня.

Странно то, что он не пытается это скрыть. Он хочет, чтобы я его увидел, это очевидно. Судя по тому, как он привалился к стене, высокомерный, как дьявол, он хочет, чтобы все его видели.

Он снимает солнцезащитные очки и оглядывает меня с ног до головы.

Мне приятно видеть, как он недовольно поджимает губы.

- Доброго утра, Малек, —говорит пожилая женщина за прилавком слева от меня.

— Доброе утро, Алина, — отвечаю я по-русски, поворачиваясь к ней. Я небрежно прохожу к стойке, убедившись, что кинозвезда видит мою расслабленную улыбку. — Как у тебя сегодня дела? Как колено?

—Идеально! Не могу поверить, насколько хорошо. Годы ковыляния повсюду закончились вот так. Она щелкает пальцами. — Бог благоволил мне, когда я была переведена во начало очереди для замены сустава.

Не бог продвинул ее вперед в длинном списке ожидания Министерства здравоохранения, но я не упоминаю об этом.

—Я рад это слышать. У тебя готов мой заказ?

—Ваня собирает его. Подожди несколько минут. Сядь и выпей кофе, пока ждешь.

Она указывает на кофейню самообслуживания на противоположной стороне магазина. За ней стеклянная стена с видом на улицу.

—Я так и сделаю. Спасибо.

Не глядя на кинозвезду, которая все еще стоит, прислонившись к стене возле туалетов, и наблюдает за мной, я подхожу к бару, выбираю бумажный стаканчик и наливаю себе большую порцию кофе.

Я никогда не пью его со сливками или сахаром, но сегодня я это делаю.

Я разыгрываю тщательно продуманное шоу с выбором искусственного подсластителя, роясь в цветных бумажных пакетиках в маленьком металлическом контейнере, как будто надеюсь найти золотой слиток. Насвистывая, я размешиваю подсластитель в кофе. Затем я задумчиво делаю глоток, качаю головой, ставлю чашку на деревянную стойку и добавляю щедрую ложку свежих сливок.

Я снова делаю глоток. Когда я издаю громкое, удовлетворенное —Ах!, голос рядом со мной произносит: —Иисус, Мария и Иосиф, ты занимаешься неправильной работой. Тебе следовало пойти в актеры, приятель. Это заслуживало чертова "Оскара".

Его тон сух. У него ирландский акцент. Я хочу вонзить нож ему в грудь.

Он садится на металлический табурет рядом со мной и кладет свои солнцезащитные очки на стойку. Именно тогда я замечаю татуировки на костяшках его левой руки: звезды, цветы, инициалы, череп с пронзенным кинжалом. Черный квадрат, который выглядит так, будто прикрывает что-то еще.

Мое тело замирает.

Я знаю эти татуировки. Я видел их раньше. В таком определенном порядке на каждом пальце.

Я пялюсь на них последние шестнадцать лет.