Дикие сердца - Джей Джессинжер (2021)

Кучка обрезанных черных стежков растет. И он был прав: я почти не почувствовала рывка. У него это хорошо получается.

Насколько я могу судить, он хорош во всем.

—А как насчет дракона у тебя на затылке?

Я морщусь. — Вот это да.

— Переведи.

— Я сделала это во время своего этапа " Игры престолов ". Я была одержима Кхалиси. Маленькая сучка-босс, которая владела тремя драконами и надирала задницы всем мужчинам. Подожди пожалуйста. Что это? Это улыбка, которую я вижу?

— Нет, — мгновенно отвечает он. — Просто у меня такое лицо перед рвотой.

— Хa.

— А рисунок на тыльной стороне твоей правой руки?

— Я подумал, что это было красиво. А как насчет того большого страшного скелета в капюшоне у тебя на спине?

Он бросает на меня взгляд, который говорит: Подумай об этом.

— О... Точно. Мой смех тихий и смущенный. — Как насчет той строчки текста, которая врезается тебе в ребра? Что это за язык?

— Кириллица.

— Что там написано?

— Ни прошлого, ни будущего.

— Вау. Это мрачно.

— В моей работе не так уж много юмора. За исключением черного.

— Имеет смысл. Что насчет той большой красной буквы V на твоем левом плече? Она выглядит свежей. Это чей-то инициал?

— Нет.

— Это римская цифра?

— Нет.

— Тогда что же это означает?

Закончив снимать швы, он откладывает ножницы и пинцет в сторону, скручивает бинт отрезанными кусочками ниток, кладет его на комод, затем смотрит на меня.

— Месть.

Я открываю рот, затем снова закрываю его.

—Так, так, так, — бормочет он, пристально глядя на меня. —Смотрите, кто наконец успокоился.

Я прикусываю нижнюю губу. Его взгляд ненадолго опускается на мой рот, затем он снова смотрит мне в глаза.

Честно говоря, я не могу придумать, что сказать. Здесь нет ничего, что можно было бы сказать. Нет слов для описания этой ситуации.

После нескольких напряженных мгновений он говорит: — Ты не попросила меня отвезти тебя домой.

Там есть вопрос. Вопрос в том, почему нет?

Чтобы избежать его проницательного взгляда, я опускаю взгляд на свой живот. Затем медленно стягиваю рубашку вниз, прикрывая шрам.

— Хорошо.

— Это не ответ.

У меня нет ответа, по крайней мере, такого, который имел бы смысл. Я чувствую, как он пристально смотрит на меня, и мои щеки начинают гореть.

Он собирается что-то сказать, когда резкий звук заставляет меня подпрыгнуть. Звук доносится из окна на другой стороне комнаты и звучит так, как будто человек стоит снаружи в темноте и стучит костяшками пальцев по стеклу.

Мой голос становится высоким от паники. — Что это за звук? Ветер? Медведь? Серийный убийца?

Невозмутимый, как огурчик, он говорит: — Это По.

— Что такое По?

Встав с кровати, Мал пересекает комнату и открывает окно. Врывается холодный ночной воздух. На подоконник, хлопая крыльями, запрыгивает огромный черный ворон.

Существо, вероятно, весит двадцать фунтов. У него блестящие черные глаза, острый, как бритва, клюв и пугающий ум.

Оно смотрит на меня и визжит, как будто сатана послал его за моей душой.

— О боже!

— Нет, По. Мал протягивает руку. Существо запрыгивает ему на предплечье, смотрит на него снизу вверх и издает нежный птичий звук.

— Ты издеваешься надо мной. У тебя есть ручная ворона?

— Не говори о нем так, будто его нет в комнате. Ты ранишь его чувства.

Я не могу сказать, шутка это или нет, потому что его лицо серьезно. Как всегда.

— Ты хочешь его покормить?

Я смотрю на птицу с трепетом. Она невозмутимо смотрит на меня в ответ. — Что он ест?

Мал невозмутимо говорит: —Человеческие глазные яблоки.

Я сухо говорю: — Отлично, теперь ты комик.

Он садится в изножье кровати и протягивает ко мне руку. Птица садится ему на запястье, мотая головой. Я издаю тихий звук страха.