Сердце убийцы - М. Джеймс

— Подумай об этом, когда будешь трахать его в следующий раз, — говорит Левин. — Потому что тебе придется трахать его снова утром, Лидия. Это то, что вы бы сделали после того, как померились. Ты бы проснулась и позволила ему снова ввести в себя его член, и ты бы простонала его имя и сказала ему, как сильно ты по нему скучала, и терла свой клитор для него, пока он трахал тебя и снова кончал в тебя.

— Это то, что ты хочешь сделать? — Слова вылетают снова, прежде чем я успеваю их остановить. — Ты хочешь разбудить меня своим членом, Левин?

— Лидия. — В его голосе слышатся предупреждающие нотки, которые я узнаю мгновенно. — Не играй в эту игру. Это не закончится хорошо ни для кого из нас, если ты это сделаешь.

— Ты хотел, чтобы я сделала это, чтобы заставить меня хотеть Гришу. У меня обратная психология. — Я тяжело сглатываю, снова чувствуя горький спазм в животе, теперь, когда возбуждение проходит. — Но я думала о тебе, пока он трахал меня, Левин. Я думала о том, как ты приковал меня наручниками к своей кровати и лизал меня, пока я не кончила. Я думала о твоем члене у себя во рту и о том, какой вкусной была твоя сперма. Я думала о том, как сильно я хотела твой большой гребаный член внутри меня. Так что ты можешь подумать об этом сегодня вечером, пока будешь в гостиничном номере, пытаясь не дрочить, потому что ты знаешь, что будешь помнить мой вкус на своих губах, когда кончишь в своей руке.

— Лидия.

— Спокойной ночи, Левин. Увидимся завтра.

Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать еще хоть слово. Мое сердце бешено колотится, когда я кладу телефон на колени, крепко зажмурив глаза. Я знаю, что говорить с ним так, был неправильный выбор. Но я ничего не смогла с собой поделать.

Теперь ясно, что это по-своему мучает его, как и меня. И несмотря на то, что до сих пор во мне никогда не было особо мелочной жилки, по-видимому, я не могу не думать об одном и том же, снова и снова точно так же, как это было, когда я поняла, что буду фантазировать о Левине, пока Гриша будет трахать меня.

Хорошо.

28

ЛИДИЯ

Утром, с прояснившейся головой, я потрясена тем, что Левин заставил меня сделать. Я думаю об этом, когда Гриша делает именно то, что предсказывал Левин – просыпается твердым и жаждущим меня, сворачивается калачиком позади меня, целует мой затылок в шею и надевает еще один презерватив, прежде чем войти в меня.

Я не кончаю. Я не могу. Сейчас все кажется неправильным. Я не могу заставить себя хотеть его или вызвать хоть малейшее желание к нему. Я лежу и жду, когда все закончится, издаю звуки, которые, я знаю, я должна издавать, стону его имя, пока он не вздрагивает у меня за спиной, и я знаю, что он закончил.

Все, чего я хочу, это вернуться в отель и вздремнуть. Я справляюсь с завтраком, улыбаясь и киваю, пока Гриша ведет со мной светскую беседу, расспрашивая о занятиях и обсуждая то, что мы могли бы сделать вместе, теперь, когда помирились. Ясно, что он считает завершенной всю грязную историю с тем, как его жена поймала нас в прошлом, и чувствует, что наши отношения вернулись на твердую почву.

Технически это хорошо. Это то, что должно было произойти. Но прямо сейчас это похоже на гребаный ад.

— Если мы собираемся быть вместе долго, — небрежно замечаю я, намазывая тост клубничным джемом ручной работы, — разве я не должна знать немного больше о том, чем ты занимаешься? — Я имею в виду, если мы собираемся строить совместную жизнь, ты же знаешь, что я делаю...

— Примерно так. — Гриша улыбается. — Это действительно то, чего ты хочешь, Лидия? Я имею в виду, быть в поле зрения. Если ты хочешь сразу поступить в докторантуру, я мог бы помочь тебе быстро получить должность. У меня есть связи. Если ты не хочешь проводить все это время, копаясь в грязи, на жаре и в таких плохих условиях жизни...